– Ну и страсти здесь у вас… А можно ещё вопрос?
– Валяйте.
– Что у меня со зрением?
– А что у нас со зрением не так? – посмотрел на него знахарь.
– Ну, я с детства очки ношу, на данный момент стёкла минус два с половиной. Попал сюда и вскоре потребность в них пропала. Лежат в кармане уже больше по привычке, чем по необходимости. Выкинуть жаль, хоть какая, но всё же память о той жизни.
– С этим как раз всё понятно. Попав в Улей, мы все заразились спорами. Кто-то обратился, а это большинство. Всего лишь маленькая толика людей оказалась иммунной. И если у них имелись какие-либо болячки, а кто-то был всего лишь в одном шаге от смертного одра (онкология и всякое тому подобное), то здесь они все получили излечение. А самые счастливчики, которые смогут прожить долгую жизнь, и их за это время никто не сожрёт, станут на порядок моложе. Ещё вопросы есть?
– Сколько я должен за консультацию?
Заплатив споранами названную сумму, Алексей собрался уходить. Но в последний момент передумал и подошёл к освещённому столу.
– Можно взглянуть?
– Да без проблем, – разрешил знахарь.
Алексей повертел в руках ступу, посмотрел эскизы. Взял клочок бумаги и карандашом нарисовал корпус, добавил крылья, двигатели под ними. Спереди на ступе нарисовал, посмотрев на майку Быкова, череп. В его пустые глазницы он поместил выступающие фары. Сверху ступы, спереди, добавил изогнутое стекло, как в самолёте или на мотоцикле. В самой ступе пририсовал приборную панель, добавил седушку. Показал свой вариант знахарю:
– А если так?
– Блин, я бы не додумался до этого! Ну, старик, ты молоток! Спасибо огромное. Если появятся ещё какие идеи – заходи.
Быков не заметил, как перешёл на «ты». После чего рассмеялся и поправился.
– Да и без идей тоже заходите. Уважаю рукастых!
Полковник, он же глава стаба Вольный, оказался мужчиной лет пятидесяти, среднего роста, полноватый, с залысинами. Его кругловатое лицо украшали седые усы и аккуратная бородка. Хитро прищуренные глаза искрились добротой. Всегда дружелюбный и общительный. Но когда этого требовало дело, становился строгим и требовательным руководителем. Алексей пока с ним не был знаком, но про уважительное отношение к нему жителей стаба был наслышан. Одет Полковник в уже привычный для этих мест камуфляж, на поясе тяжелая кобура со Стечкиным оттягивала офицерский ремень.
Вот уже полчаса в кабинете Душман с Полковником вели себя, как завсегдатаи одесского Привоза. Всё это время они препирались по поводу стоимости бронетранспортёра. Алексей не вмешивался в их высокоинтеллектуальную беседу, оставаясь зрителем в первом ряду. Спектакль с двумя актёрами его даже забавлял.
Очередная цена, предложенная Полковником, Душмана явно не устраивала. Но после нескольких упрёков в его непатриотичности, он выдохнул.
– Ладно, я согласен, пусть будет по-твоему.
И собираясь уже скрепить договор ударами по рукам, он, глядя в глаза Полковнику, добавил знаменитую киношную фразу:
– А вот пулемёт я вам не дам!
Тут уже взорвался его оппонент:
– Твою же через коромысло мать! Душман, я тебя сейчас пристрелю! И скажу, что так и было! Накидываю ещё десяток гороха и пару шприцов спека.
– Всё, Полковник, ну ты и молоток! Уважаю! Умеешь же уговаривать! Ещё пять шприцов и по рукам.
Рука главы стаба потянулась к кобуре.
– Ладно-ладно, я понял, не дурак. Два шприца…
Сценка на базаре подошла к концу, Полковник отпер сейф, вытащил толстую потрёпанную канцелярскую книгу, сделал запись, вновь обернулся к сейфу, вытащил пакет с горохом, отсчитал туда жемчуга, добавил упаковку спека.
