– Здравствуй, батюшка! – повезло, этот человек не может бросить в принципе.
– И тебе не хворать, сынок, ты откуда такой красивый? – приятный низкий баритон с характерной буквой О.
– Долго рассказывать, батюшка, до города подбросишь?
– Отчего же не подбросить, чай не на горбу понесу, садись.
Машина тронулась, как только я уселся на переднее сидение.
– Отец Дионисий, – представился священник, протягивая руку.
– Кнут, – ответил я, пожимая неожиданно крепкую сухую ладонь.
"Почему я сказал Кнут? Ведь я же... вот чёрт!" Прошлое имя, всплыло не сразу, словно что-то старое и не особо нужное. А ведь всего-то пару дней прошло.
Как не странно, но отец Дионисий не удивился ни моей кличке, ни обгорело отбитому виду, возможно, принял за должное или просто виду не подал.
– Был мне сегодня странный сон... – произнёс священник, не отрывая глаз от дороги – Будто мир изменился, – тут он бросил на меня короткий пронзительный взгляд.
"Ну что тут сказать? Человек похоже догадывается."
– Прав ты, батюшка, это уже не твой мир и не мой, это Стикс, – я сделал паузу ожидая реакции, в таких случаях принято крутить пальцем у виска или хотя бы поднять человека на смех. Но он меня удивил.
– Как-то ты странно сказал, не твой и не мой, обычно же говорят не наш. Я правильно понял?
"Вот же умный чертяка, саму суть уловил."
– Правильно...я из другого мира, и мы не на Земле.
– Про то мне ведомо, – выехав на более ровный участок дороги, он прибавил газу. –Как проснулся, понял. Вера, она материальна...глубоко верующий человек всегда чувствует её благодать, это энергия, чтоб ты понимал, – он посмотрел на меня, словно ожидая опровержения.
Но я промолчал, просто не знал, что на это сказать, одолевала та самая неистребимая жажда, головная боль с тошнотой шли рядышком.
– Нет её здесь, той благодати, ни следа, ни маленького родничка энергии. Но есть что-то другое, оно не плохое и не хорошее, просто другое, не знаю, как сказать, – закончил он, повысив голос.
Деревья закончились, пошли поля, засеянные пшеницей. Указатель на обочине, сообщил, что мы приближаемся к Междуреченску. Про такой город я не слышал, отец Дионисий, судя по озадаченному хмыканью, тоже. Неожиданно, из пшеницы выросла фигура человека и дергано бросилась нам наперерез.
– Видишь это? – привлёк я внимание священника, указывая рукой на право.
– А как же, чай не слепой, – ответил тот, угрюмо косясь на приближающегося.
– Прибавь газу, и не вздумай останавливаться, это уже не человек, – в ответ, он озадаченно покосился на меня, но просьбу, сказанную в приказном тоне, выполнил чётко. С заражённым, мы разминулись на несколько метров, пробежав за нами какое-то время, он, в конце концов сдался.
– Всё расскажу, объясню, – ответил я, на немой вопрос в глазах священника. –Сначала в город меня доставь, лекарство нужно сделать...кстати, батюшка, ты как себя чувствуешь?
– Хворый я с утра, голова чугунная и тошнит, что за оказия... не знаю.
– Это вылечим, – с уверенностью заявил я. Но затем добавил. – Главное, чтобы ты иммунным оказался.
Потянулись дома частных застроек. Стали попадаться машины, народ спешил, сам не зная куда, пешеходы стояли кучками, то и дело озадаченно тыкая пальцами, то в одну, то в другую сторону. Люди не узнавали родных мест и понятия не имели, что их ждёт. Глянув в зеркало заднего вида, я заметил столб чёрного дыма рядом с громадиной элеватора, похоже огонь, нашёл себе пищу. В отличии от них, я кое-что знал и подозревал, с того костерка, что в нескольких километрах позади, может такое прибежать, все местные бабушки с инфарктами попадают. Как вспомню эту образину, аж испариной солёной покрываюсь.
