– Отчётливо вижу, что у тебя не один, а два дара, – сообщил он мне, – Первый довольно мощный, про него ты уже все знаешь. Он был твоим изначальным, который ты приобрёл в Улье, чёрная жемчужина тебе его прокачала очень серьёзно. Открыты три грани. Вижу также второй дар.
– Жемчужина превратила меня в кваза, – вставил я, – Вот она, ложка дёгтя в бочке мёда.
– В смысле обратная сторона медали, ты имеешь в виду? – заинтересовался выражением знахарь.
– Именно…
– Нет, – отрезал он, убирая руки от моей головы, – Энергетически чёрная жемчужина вписалась в твой энерго каркас если не идеально, то близко к этому. Квазом ты стал, потому что испытал сильное споровое голодание в первые дни после того как сюда попал. Оно тебе и подсуропило.
Знахарь вернулся к себе за стол.
– Ты, Орк, раздобыл жемчуг. Только не отвечай мне, где и сколько. Я вижу, что ты им поделился со всеми женщинами, вывел их без потерь, получил мощный боевой дар, мог стать хиктером, но не стал, – начал перечислять он, – Кроме всего прочего, у тебя формируется ещё один Дар.
Лакмус, явно наблюдая мою реакцию, спокойно улыбнулся.
– Дар? Второй Дар? Какой? – переспросил я, пытаясь уложить в голове новую информацию, – Но я и первым ещё не умею пользоваться.
– Какой пока неясно. Управлять ими несложно, – пожал плечами мой собеседник, – Тумблер включения и отключения, как пульт тонкой настройки, расположен в твоей голове. Активация дара уже произошла. Никто не включит твой дар лучше тебя.
– Погоди, Лакмус. Я пытался выстрелить разрядом электричества, как это у меня получилось однажды…
– Как получилось в первый раз? – перебил меня знахарь, недослушав, – Как ты ударил им в первый раз.
– Ну, меня бы убили в следующую секунду…
– Ясно, – энергично кивнул Лакмус, – В иммунных живёт паразит. Некоторые считают, что это вирусное заражение, другие говорят о спорах, что намекает на грибное происхождение, но важно то, что симбиотический организм обладает определёнными реакциями, схожими с нашими безусловными рефлексами.
Знахарь отсалютовал мне своим кубком и выпил, оставалось только его поддержать.
– Люди валятся в Улей со времён Древнего Египта и падения Трои, – терпеливо объяснил мой визави, – Возможно, проваливались ещё раньше. Сам понимаешь, археологические раскопки проводить тут довольно проблематично. Главное то, что за это время мицелий адаптировался на взаимодействие с нашим видом и выработал устойчивые реакции. Когда тебя должны были убить, симбионт внутри тебя активировал все доступные ему возможности и ресурсы, чтобы спасти своего носителя.
– Хорошо, – кивнул я ему в ответ, – Как мне уговорить своего пассажира повторить фокус, тот фокус? Что-то он меня не очень-то понимает.
– Представь, что ты обрёл крылья, – снова улыбнулся Лакмус, – Мышцы необходимые есть, перья там маховые, ты знаешь, что для того, чтобы полететь, нужно крыльями махать. Всё у тебя для полёта есть, но ты никогда не летал. Нет понимания того, сколько нужно сделать взмахов, чтобы подняться на двадцать метров, на пятьдесят. Понимаешь к чему я клоню?
Допил свой коньяк и поставил рюмку.
– Если честно, не совсем. Ты к тому, что это как заново учиться ходить?
– Точно, – кивнул он в ответ, – Но всё же, аналогия не совсем верна. Скорей, речь идёт о чём-то вроде езды на велосипеде. Потому что пользоваться ногами естественно для нас, а вот управлять транспортным средством, пусть таким несложным, как велик, нет. Ты должен выработать устойчивый приобретённый рефлекс.
