БУМ! Баррикада содрогнулась, один из шкафов затрещал под тяжёлым ударом. И тут же снаружи, где-то совсем рядом, за дверью, заурчали несколько десятков глоток.
Я понял – пора немедленно смазывать лыжи. И потому отбросил в сторону всякие раздумья.
Открывать окно? Возиться со шпингалетами или чем там ещё? Нет времени. Пока я буду ковыряться, у меня за спиной появятся новые, куда более неотложные заботы, сталкиваться с которыми лицом к лицу не хотелось категорически.
Размахнувшись, я с ходу бросил стул в стекло. И деревянное изделие не подвело. Толстое и грязное оконное стекло разлетелось с оглушительным звоном, осыпая подоконник и пол острыми осколками. По-хорошему, надо бы оббить края рамы, утыканные стеклянными зубьями, но времени не было вообще ни на что. За спиной раздался ещё удар и новый концерт горлового урчания, на этот раз предвкушающего.
Игнорируя битое стекло, которое тут же впилось в мои босые ступни и ладони, которыми я опёрся о подоконник, я вскочил на него. На кратчайший миг замер, глядя вниз, в красноватый сумрак. И расчётливо сиганул вперёд и вниз. Не просто вниз – там, тремя этажами ниже, темнел асфальт, встреча с которым гарантировала бы мне преждевременное свидание с предками, которых я тоже не помнил. Зато чуть сбоку виднелся расположенный над главным входом в больничный корпус бетонный козырёк, широкий и с виду надёжный. Вот в его направлении я и прыгнул.
Прозрачный сумрак оказался проницаемым для зрения и позволил верно оценить расстояние и правильно отдозировать усилие. Подвели всё те же осколки стекла, из-за которых одна нога соскользнула. На мгновенье показалось, что я не долечу и потеряю единственный шанс… Возможно, единственный.
Пока падал, успел подумать, что лучше уж было остаться и дать последний бой там, в палате. Шансы, может, были бы повыше, чем при приземлении на асфальт с такой высоты. Но сожалеть было поздно. Я упал.
Но не на асфальт. Не допрыгнул я всего чуть-чуть, поэтому встретился с бетоном козырька руками, грудью и челюстью. Но умудрился зацепиться, а не соскользнуть. Некоторое время висел, болтая ногами и пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха. Продышавшись, подтянулся и распластался на заплёванном и покрытом бычками козырьке. На некоторое время я был в безопасности.
Несмотря на боль от удара, принял решение не спешить и подумать. Чтобы понять, что делать дальше. Но получилось как-то не очень. Вместо этого очень настойчиво захотелось поддаться подташнивающему водовороту и провалиться в бессознательное состояние. Причина обнаружилась быстро – оказывается, разошёлся шов на груди. В какой момент это случилось, было решительно непонятно. Возможно, когда я швырялся мебелью, а может и во время встречи груди и бетонного козырька. Но факт оставался фактом, дальше я бежать не мог. Кровь сочилась не только из ладоней и ступней, но и из шва на груди, одолевали тошнота и усиливающееся головокружение.
Зараза… Что делать-то?
С моей позиции было прекрасно видно, что творится с окном, из которого я только что прыгнул. Это не требовало усилий, достаточно было скосить глаза. А там имелось, на что посмотреть. На подоконнике появилась шатающаяся мужская фигура, а затем к ней вскарабкалась и вторая. Естественно, неуклюжие зомби не устояли. А может, их и подтолкнули другие, напирающие сзади. Как бы там ни было, но в следующий момент до моего слуха донеслось два влажных удара.
