Осторожно выглянув из-за угла, я замер. Там были люди. Двое мужчин и девушка. Секунды хватило, чтобы оценить ситуацию. Мужики… они не были похожи на обычных горожан, перепуганных или обезумевших. Нет, в их облике, в том, как они держали оружие, как стояли, сквозила привычка к насилию. Это были люди, для которых ствол в руках – не средство самообороны, а рабочий инструмент, причём давно и хорошо освоенный. Что-то неуловимое, какая-то аура хищников, окружала их. С такими лучше не то что в драку не вступать – в одном помещении находиться опасно, даже если они безоружны. Покинуть такое помещение стоило бы немедленно, пусть даже через форточку, рискуя оставить на раме уши.
Чуйка завопила об опасности. Против таких моя кирочка – что зубочистка против лома. Я непроизвольно напрягся, и тут же перед глазами вспыхнули две одинаковые светло-красные таблички, по одной на каждого:
Объект – иммунный, гуманность – низкая отрицательная, не идентифицирован, хорошо вооружен, умения Континента не выявлены.
«Иммунный»? Что это значит? И что опять за Континент? Вопросы без ответов.
Один из мужиков, здоровенный бугай, словно только что сошедший с подиума конкурса бодибилдеров, сжимал в ручищах какой-то импортный автомат. Второй, хотя и нормального телосложения, но на фоне своего товарища казавшийся почти дистрофиком, держал наготове самозарядное ружьё, похожее на «Сайгу». Оба были в разномастном камуфляже, поверх которого красовались разгрузочные жилеты, набитые магазинами и снаряжением. Оба бородатые, с наголо бритыми черепами. Типичные наёмники.
Третьей в этой мизансцене была девушка. Жгучая брюнетка, совсем юная, в лёгком и коротеньком ситцевом сарафанчике в мелкий цветочек. Цветастое платьице это сейчас казалось насмешкой на фоне окружающего пиздеца. Тёмные, почти чёрные глаза испуганно смотрели в землю, тонкие пальцы нервно теребили ремешок маленькой сумочки. Сомнений не оставалось – вот хищники, а вот – жертва.
Я тихо отступил за угол будки, превратившись в слух.
– Лучше сама дай, цифра, – прогудел низкий бас громилы-культуриста. Голос был спокойный и даже ленивый, отчего угроза прозвучала ещё страшнее. – Обещаю, мы будем нежными. Как котята. Ты же любишь котят?
Второй, тот, что с «Сайгой», хмыкнул. Коротко, весело, предвкушающе. Типичная сцена пикапа в условиях постапокалипсиса, мать его.
– Пожалуйста, не надо, ребят… – голос девушки дрожал, срываясь на трагический шёпот, который, однако, был достаточно громким, чтобы я его расслышал. – Меня мама ждёт… она больная… одна совсем…
– Мама? – переспросил тот, что хмыкал, и в его голосе заиграли весёлые нотки садиста. – А давай я ей ноги отрежу? Или лучше голову? Принесём ей в сумочке твоей. Как тебе идея, а, Арни? Подарок маме?
– Не надо, ребята… – снова прошептала девушка, уже почти плача.
За углом послышалась какая-то короткая возня, звук удара – глухой, короткий. Я крепче сжал рукоять молотка-кирочки. Ладонь вспотела.
– Помогите! – взвизгнула девчонка истошно, но её крик тут же оборвался.
Звук рвущейся ткани заставил меня действовать.
Хватит прятаться. Тихо шагнув из-за угла, я увидел картину маслом – здоровяк Арни, прижав девушку к шершавой бетонной стене трансформаторной будки, уже расстегнул ширинку на своих камуфляжных штанах и был всецело поглощён процессом извлечения своего боевого орудия. Второй, стоял чуть поодаль, наблюдая за действиями товарища с нескрываемым интересом, словно присутствовал при каком-то сакральном ритуале. Его «Сайга» висела на плече. Ну и отлично, лучшего момента для атаки и придумать сложно.
