Всё это состояние – слабость,
потливость, головокружение – что-то смутно напоминало… какое-то дежавю, но что именно, я вспомнить не мог.
Сестра сидела на том же месте, но теперь не читала журнал, а тупо смотрела перед собой отсутствующим взглядом. Лампа под зелёным абажуром не горела, и лицо медсестры в полумраке казалось ещё более усталым и серым.
– Опять ты? – спросила она беззлобно, когда я подошёл. – Чего тебе? Сказала же, жди в палате.
– Голова раскалывается, – пожаловался я, стараясь говорить ровно. – И вообще хреново как-то. Можно таблетку какую-нибудь?
Она вздохнула, порылась в ящике стола, извлекла оттуда блистер с таблетками.
– На, держи. Цитрамон. Это тебя после наркоза ещё штырит, бывает такое. Пройдёт. – Она протянула мне две таблетки. – Воды дать?
Я кивнул. Она налила полстакана воды из большой пластиковой бутыли. Я проглотил таблетки.
– А что со светом? И связи нет… – начал было я.
– Доктор придёт на обход – ему все вопросы и задавай, – отрезала она, явно не желая продолжать разговор. – Я тут не справочное бюро. Иди давай, иди. Жди в палате. Сменщица моя не явилась на работу, сижу тут с вами, болезными, жду, когда замену найдут.
Спорить было бесполезно, да и сил на это не хватило. Шаркая тапками, я побрёл обратно. Голова кружилась всё сильнее. Добравшись до своей койки, я просто рухнул на неё, даже не сняв халат. Веки сами собой отяжелели. Комната поплыла перед глазами… и я незаметно для себя провалился в тяжёлую, вязкую дрёму, а потом и в сон.
Пробуждение вышло резким, как удар по яйцам. Я буквально подскочил на кровати от острого чувства тревоги, заставившего меня покрыться испариной. Рефлексы сработали молниеносно – я перекатился на бок, сбросил ноги с кровати и практически сразу отскочил к стене с окном, затравленно озираясь.
Олега в палате не было, его незаправленная кровать подсказывала, что вышел он буквально только что. Да и вообще всё было тихо, но тревога не отпускала. Наоборот, она нарастала, словно снежный ком.
Пока я пытался понять, что же заставило меня проснуться, из-за двери донёсся странный звук, похожий на урчание. Каким-то образом я сразу понял, что слышу его не в первый раз, но память, как и прежде, оставалась девственно пуста.
Подкравшись к двери, я приложил к ней ухо и весь превратился в слух. Долгое время из коридора не было слышно ничего, но затем урчание повторилось, тихое и словно бы печальное. А главное – вроде бы далёкое.
Рискнул приоткрыть дверь и выглянул в образовавшуюся щель. Возле сестринского поста увидел человека, фигурой похожего на соседа по палате. Звать не стал – при одной только мысли о том, чтоб подать голос, тревога резко разрослась едва ли не до паники.
А вот мысль просто дойти до Олега почему-то показалась совершенно не страшной. Что, впрочем, в ней вообще могло быть страшного? Действие как действие, если так разобраться.
Решившись, я в который уже за сегодня раз вышел в коридор. И – тоже уже не впервые! – отметил, что моё тело явно обладала навыками, не очень-то нужными человеку в обычной жизни. Шаги мои, несмотря на самочувствие, ставшее ещё более гадким, чем раньше, стали бесшумны, мышцы приобрели тонус готовности к моментальному действию.
Добравшись до стоящего ко мне спиной Олега, я поднял руку и тронул его за плечо.
– Ты чего сюда?..
Сосед обернулся, и я резко отдёрнул руку. На меня смотрели залитые чернотой глаза навыкате, в которых не видно было ровным счётом ничего человеческого. Изо рта Олега тянулась ниточка слюны, стекая на засаленную майку.
