– Эхо.
По тому, как вдруг ошарашенно закрутил здоровенной башкой Кромсатель, я понял, что только что активированная четвёртая ступень Душелова сработала безупречно, и на ближайшие пятьдесят четыре минуты у меня появился надёжный союзник в лице здоровяка-иглозуба.
– Эй, Кромсатель! Хоть кивни, что ли, братка, ежели меня понимаешь, – без особой надежды крикнул я в сторону союзной твари. А что ещё мне было делать? Ведь время действия Вертикального хода сократилось уже наполовину. И как только дар деактивируется и уйдёт в откат, я, лишившись поддержки призрачных когтей, сорвусь с гладкой стены и, рухнув на камни внизу, с вероятностью девяносто девять и девять десятых процента сразу стану лёгкой добычей набросившейся на меня со всех сторон стаи иглозубов. Вывод: необходимо в кратчайшие сроки налаживать контакт с союзником. Вот я и попытался…
Каково же было моё изумление, когда Кромсатель откликнулся. Да ещё как!
Вскинув вверх узкую зубастую пасть, союзник издал пронзительную писклявую трель, без намёка на урчание. И этот его посыл на недоступном человеческому пониманию языке дельфинов неожиданно дублировался текстовым переводом системы, который загорелся у меня перед глазами привычными строками уведомления.
«Сам ты кромсатель, пийпьль, и от плавника обглодыш. А меня Свилль зовут! Уяснил? Пийпьль!»
Фига се союзничек. Не, ну в описании ступени, конечно, сказано, что интеллект у твари повышается и из врага она превращается в адекватного союзника. Но млять! Это ж не человек даже бывший, а грёбаный дельфин. С хрена ли он так дерзко со мной разговаривает?
– А я Рихтовщик. И ты, гм… дельфин, должен быть со мной повежливее, – вслух предъявил я союзнику.
И ещё до перевода, по коротким писклявым перекатам дельфина, от которых за версту несло издёвкой, я догадался, что наглая тварь откровенно надо мной угорает. Когда же перед глазами загорелся перевод, я вообще прифигел.
«Ага, ща, пийпьль, только булькану попахуче!.. Слышь, рихтовальщик бесхвостый, пийпьль, а чё на скале-то завис? Ссышь вниз спуститься? Ну ты и ссыкло!»
Млять! Да что эта тварь себе позволяет?
– Ты, свистулька недоделанная! Я ща те все твои плавники поотрываю к хренам! И сожрать заставлю!
Протяжный раскатистый писк в ответ. И: «Булькагон жабомордый! Пийпьль!»
– Ах ты ж, сучёныш! Ну все, свистун, кабзда тебе! Ща…
Опережая мой безрассудный порыв спуститься вниз и навалять зарвавшемуся союзничку, время действия Вертикального хода вдруг истекло. Лишившиеся сцепки со стеной руки-ноги предательски соскользнули вниз, и я рухнул на прибрежные камни гораздо быстрее, чем планировал.
Беда не приходит одна. Факел в неуклюже откляченной при падении руке угодил в воду и с возмущённым шипением тут же погас. Помимо болезненного удара спиной об острые камни и тут же залившей рот и нос пены прибоя, на меня разом навалилась ещё и непроглядная тьма. Многоголосое урчание иглозубов, раздавшееся в фатальной близи с разных сторон, показалось мне смертельным приговором.
Но, разумеется, сдаваться без боя я не стал. Отчаянно заверещав чё-то типа: «Отвалите, суки, я невкусный!» – я призвал из ячеек одновременно в обе руки резак со Шпорой и, не теряя времени на попытку подняться и устоять на скользких камнях, прямо так, лёжа на спине, стал отмахиваться своим колюще-режущим арсеналом во всех возможных направлениях.
Но отчего-то никого из тварей зарезать мне не довелось. Наращивая обороты оружия вокруг по-крабьи сжавшегося в комок тела, я тешил себя надеждой, что иглозубы устрашились моих стремительно мелькающих лезвий, пока перед глазами не загорелись строки очередного системного перевода.
