Я подорвался аж в три ночи и сломя голову понёсся к своим. Врагов было очень много. В моём сознании они были одним громадным заревом, идущим со стороны внешки. Я вбежал в штаб. Командиры уже были на ногах и отходили после сна, глотая большими кружками кофе, но давать общую тревогу не спешили. Ещё дополнительные полчаса-час сна для бойцов могут очень пригодиться сегодня. День обещал быть долгим.
– Блохастый, ты всего на три минуты позже самых передовых секретов докладываешь, – сказал мне командир. – Пару часов у нас есть, раньше рассвета они не начнут, а ночью у нас преимущество – мы эту местность до сантиметра знаем.
– Давай дружище, поешь, – один из бойцов поставил мне тарелку со слегка обжаренным куском мяса вполне достойного размера, и поскрёб мне за ухом по роговой пластине, защищающей заднюю часть головы.
Ещё час я ничего не делал, а наш городок потихоньку поднимался. Прогревали моторы бронетехники, проверяли снаряжение и оборудование, завтракали и расходились по позициям. Бойцов поднимали небольшими группами, давая как можно дольше поспать.
Я уже точно знал – где, кто и сколько. Отличить отдельные отряды не мог, но видел три колонны, идущие в нашу сторону. Никак не меньше сотни бронетехники. Я её тоже наловчился отличать от обычных машин и пулемётных пикапов по сгусткам энергии. Броня глушила сигнал, делая силуэты неяркими, а характерное расположение живых тел говорило о классе машины. Пустой танк я мог и не заметить, пока в него носом не ткнулся бы. Возможно, меня и можно было обмануть, управляя танком в одиночку, но пока с таким я не встречался.
Пора. В штабе уже было немало докладов. Все три колонны прошли мимо разведчиков, и были посчитаны. За тремя колоннами проследовали бензовозы, кунги, рефрижераторы, пехота на грузовиках и прочая обслуга, командирские машины и орудийные расчёты. Я данные разведки подтверждал. Почувствовать с этого расстояния такое скопление бойцов было проще простого. На карте было обозначено всё, кроме моего тоскливого чувства. И я увидел.
Наш стаб был пристыкован к черноте, как к размазанной кляксе, а с другой стороны через пять километров начиналась целая сеть озёр и речушек с постоянными перезагрузками. Уровень воды поднимался или опускался метра на полтора совершенно случайным образом. Настоящие заливные болота. За два дня можно было увидеть огромную водяную гладь озера глубиной чуть по пояс, или нескончаемые вонючие лужи с дохнущей от жары рыбой, и раскисшую глину с сотнями сидящих повсюду лягушек. Дополняли картину деревья, падающие от раскисшей почвы, остатки строений и камни. Для техники места совершенно непроходимые, как и для лодок. Армия внешников шла к нам с фронта, а вот с боку и тыла через эти болота сюда двигалось немало пеших отрядов. Человек – это такая скотина, что где не проходят танки и лодки, всегда могут пройти двуногие, гонимые боевым духом или алчностью.
Я скрёб лапой по карте, выл и рычал, поворачивал морду. Болота считались непроходимыми, и удара оттуда не ждали. Разумеется, с той стороны твари захаживали, и стены с пулемётами там имелись, но к обороне от двуногих уродов с этой стороны готовы не были. Десяток выстрелов из РПО по открытым огневым точкам мог полностью открыть тыл.
– Уверен? – закончив карандашом обводить показания моих лап, сказал один из командиров.
Я несколько раз повернулся, вставая в стойку, и повторил рыки. Команды посыпались как из рога изобилия. Один из офицеров поднял трубку:
