S-T-I-K-S. Змей - страница 28

Знало бы это больное на голову и тело воплощение всего дерьма, что может быть в человеке, чем это обернется, – застрелилось бы тут же.

Оружейник с интересом, не отрываясь, смотрел на разыгрываемое, будто фильм про постапокалипсис, многое ему стало понятно, а многое еще больше запуталось.

Эти люди на мониторе больше всего напоминали ему рецидивистов – злые, излишне агрессивные друг к другу, настоящая волчья стая, хотя в среде волков, можно сказать, идиллия и любовь, если сравнить с тем, что Миха видел на записи. Стало понятно, что место, где он очутился, называлось Стиксом, а чудовища имели свою иерархию, видимо, обширную. У всех людей же, как оказалось, здесь были таланты, сверхспособности, дарованные этим миром.

На мониторе появилась пришедшая с крыши смена, уставшие мужики с рыбьими глазами, как роботы, по очереди укладывали свое оружие на длинный стенд около стены. Оружейник не мог почувствовать запах, но представить – вполне, он еще хорошо помнил резкое въедливое амбре затяжного огнестрельного боя, запах пороховых газов, пота и перегретого оружия.

Ливер сидел за столом, механически кидая кости, с толикой разумного опасения посматривая на спускавшихся с крыши бойцов. Сменившиеся были совсем не тем сбродом, что совсем недавно находился здесь. Эти выглядели как настоящие матерые хищники, выживавшие в Стиксе не по одному году. Эта их сила и уверенность сквозили во всем: во взглядах, в скупости движений, в неулыбчивых лицах. Хладнокровные, жесткие, безжалостные убийцы, в мельчайших деталях знающие свое дело и каким – то боком попавшие в должники к некому Урфину Джюсу, главе стаба Лебяжье, отрабатывающие таким экстремальным способом свои долги. Вернее, один попал, легендарный Бедовый, а эти лишенцы за него впряглись – дичь безголовая, как недавно охарактеризовал их Ливер, негромко обсуждавший бригаду с Цитрамоном.

– Хозяин, чую нехорошее, будь осторожен, плохие мысли у этих потрошителей, – прошептал подручный хряку. Михаилу пришлось несколько раз перемотать запись, чтобы разобрать слова, и то больше по губам.

К Ливеру за стол, не спросив разрешения, присел альбинос с белой, даже синеватой, как у мертвеца, кожей, почти бесцветными, как две льдинки, глазами и тремя глубокими шрамами, идущими наискось через все лицо.

С виду живой мертвец, ни слова не говоря, постелил серую плотную рогожку на стол, медленно выложив на нее поочередно затвор от «Корда», масленку, свои любимые кукри[12] и начал любовно чистить промасленной тряпочкой части крупнокалиберной снайперской винтовки.

– Это он что, так меня пугает? – Ливер посмотрел на кукри, и его холодный пот прошиб: ведь могут на дольки порубить, он даже встать не успеет. Постарался взять себя в руки и как можно хладнокровнее поздоровался: – Привет, Жнец! – Белоголовый даже не посмотрел в его сторону, просто кивнул. – Как отстрел сегодня? – Жнец снова почти незаметно кивнул.

Хряк, видимо, понимая, что от этого типа мало чего добьется, разве что еще пару кивков или, того хуже, усечение головы, загудел недовольно:

– К Тимофею[13] вас всех! Кто докладывать будет? Кто добытое сдавать?

Рядом с невозмутимым Жнецом присел еще один воин.

– Молчун, а ты какого здесь? – спросил явно раздраженный Ливер у присевшего. – Ну, чешешь ты языком во сне отменно, заслушаешься, это не дает тебе право в базар встревать.

– Значица, так, Ливер, – уверенно сказал один из волков. – Парни определились наконец с заместителем Бедового. Меня вот наделили полномочиями.