– Да, – легонько кивнула мать, – так и сказал: «Со слезами молил». А что ты так заинтересовался? Жалеешь, что не пошел?
– Да, жалею, – ответил я, и мать ласково потрепала меня по голове. Когда она собиралась уже уходить, я спросил: – Мама, так значит, святые все же есть?
– Наверное есть, но я их не встречала.
Как только мать вышла, мысли безумным вихрем пронеслись у меня в голове: что если тот старик был святым, а я так нехорошо с ним разговаривал? Что если он проверял меня, насколько я добрый и милосердный, а я чуть не нагрубил ему и даже не подумал дать ему приют? Краска стыда залила мое лицо. Как я мог плохо думать о том, кто может творить такие чудеса! Ведь грамота не может быть от лукавого.
Я больше не мог лежать на чердаке, мне нужна была книга, и я знал только одного человека, который мог бы мне ее одолжить. Это был тот самый грузин, дом которого стоял возле старого тополя.
В прошлом году, когда я прогуливался с Ориком, я увидел смуглую темноволосую девочку, игравшую в тряпичные куклы возле покосившегося забора маленького ветхого дома. Я знал, что в том доме давно никто не жил, и с удивлением смотрел на девочку. Она тоже с любопытством поглядела на меня и помахала рукой. Так я познакомился с Софико, младшей дочерью грузина Ладо. Софико же познакомила меня со всей своей семьей, и с тех пор я, когда улучал время, приходил в гости к их дружной семье. Я знал, почему они жили обособленно, и почему мой отец и остальные жители недолюбливали их. Они были слишком ярким и жизнерадостным пятном в наших серых и скучных Холмах.
В семье Ладо было четверо детей: семнадцатилетний Тито, потом Тина, Софико моего возраста, и самым маленьким был Мамука пяти лет. Глядя на них, я узнал, что братьям и сестрам не обязательно враждовать и ссориться, что отцу или матери не обязательно выделять кого-то одного из них, ведь их любви хватит на всех. И самым необычным для меня было то, что все дети, за исключением, конечно, маленького Мамуки, ходили в школу.
Как быстрая тень пробегающего по холмам облака, я прошмыгнул до прихожей, запрыгнул в свои старые калоши, накинул прорезиненную куртку и ускоренным шагом направился в сторону дома Ладо. Ноги увязали в размокшей дороге, комки грязи отлетали и норовили залететь внутрь, и уже скоро я почувствовал, как по моим голым пяткам и пальцам размазываются сырые и противные комки земли.
– Дядя Ладо! – закричал я через забор. – Дядя Ладо!
В дверях дома скоро показалась высокая фигура мужчины.
– Иларий, что случилось? – обеспокоенно спросил он.
– Дядя Ладо, у вас же есть книги? – я решил не церемониться.
– Книги? – брови грузина удивленно поползли вверх. – Есть, а что?
– Дайте, пожалуйста, одну, любую, почитать. Мне просто почитать! – я готов был упасть прямо в грязь и умолять его.
– Почитать? Да ты же не умеешь читать или научился?
– Научился, дядя Ладо, научился!
– Да не кричи ты так, я же не глухой, – он радушно улыбнулся. – Раз научился, значит, найду тебе книгу. Пойдем в дом. Я уж-то думал, война началась.
На пороге, когда я снял свои калоши, он с укоризной покачал головой, увидев мои грязные ноги, и заставил вытереть их мокрой половой тряпкой.
– Так, какую бы тебе дать, – сказал он, озадаченно стоя возле шкафа с книгами. – Дам-ка я тебе самую лучшую и интересную книгу, мою любимую. Только смотри, к ней нужно относиться бережно, – он ухмыльнулся в черные пышные усы, ласково потрепал меня за волосы и протянул книгу с изображением тигра.
