До тех пор, пока у меня есть деньги.
Это их гарантия, что я не позволю и не попрошу лишнего. Пока они выполняют свои обещания.
До сих пор из всех, кто работал на меня, читать умели лишь Марел и Мелех.
Первого научил я, второй – выучился у отца.
И я не удивляюсь, когда Исабель утвердительно кивает. Остается только взять бумагу и чернила в кабинете, да вспомнить: как описать словами то, что мне нужно от Исабель.
Исабель решила отправиться в поместье прямо с рассветом, одна. Несколько минут, пока девушка умывалась и приводила себя в порядок, она обдумывала, не заплести ли ей волосы в красивую прическу и не надеть ли праздничную юбку.
Потом Исабель вспомнила лицо виконта и отмела эту мысль в сторону. Если что и должно было убедить его взять ее на службу, так это страстность речи и желание работать, а не вплетенная в косу лента и яркая одежда.
Под утренним солнцем дорога к поместью показалась быстрой и приятной. Исабель поздоровалась с пекарем, раскланялась с женой ткача и даже остановилась ответить на пару вопросов о здоровье своего отца. Исабель подумала, что если Винсент согласиться взять ее на службу, то ее образ любящей дочери быстро превратится в образ жертвующей собой дочери.
«Такая молодая и в проклятом месте, вроде поместья», – покачают головой женщины у колодца.
Интересно, знай они, что дряхлый выживший из ума виконт на деле – угрюмый, но вполне цветущий мужчина, что тогда бы они принялись говорить?
Малая Долина осталась позади. Исабель вышла на дорогу, шедшую мимо вызолоченных колосьев пшеницы, тянущихся до самого горизонта. Солнце начало пригревать, и Исабель приспустила платок с плеч. Велик бы соблазн снять обувь и пройтись босиком, но покойная мать ненавидела, если Исабель пачкала ноги. Для бродячей артистки она была слишком щепетильна в вопросах чистоты, и Исабель переняла эту черту. Когда Исабель была совсем маленькой, мать рассказывала ей перед сном, вместо сказок, истории о своих путешествиях. Особенно девочку впечатлил рассказ о прекрасном замке, в котором люди ходили в дорогой одежде, носили изысканные украшения и смердели при этом как дряхлые козы.
Дорога сделала поворот. Девушка прошла сквозь наполненную светом и птичьим гомоном рощу, и свернула с дороги на петляющую среди холмов тропинку. Отсюда уже было рукой подать до поместья, вверх к холму и спуститься, и Исабель сделала глубокий вдох, унимая волнение. Массивные кованые ворота, скрипнув, открылись, едва Исабель толкнула их рукой. Высокий, рыжеволосый парень подметал ведущую к дому дорожку, больше гоняя воздух, чем убирая высохшие листья и веточки. Увидев Исабель, парень выронил метлу и замер, открыв рот.
Исабель помахала рукой.
– Привет. Ленно, да? Ты встречал нас с Ханной вчера,– вспомнила девушка имя рыжеволосого.
Ленно кивнул.
– Я тебя напугала? – подошла ближе Исабель. Парень шмыгнул носом.
– Немного, – признался он. – Не думал, что ты вернешься.
– Я тебя видела в Малой Долине, – Исабель заложила руки за спину и покачнулась на мысках. – По-моему, это тебя обещал оттаскать за вихры отец Лианы. Но я не знаю, где именно ты живешь.
Ленно покраснел.
– Я живу тут, – пробормотал он. – Здесь тихо и можно думать. Дед очень любил это поместье.
– А твой дед, это… – Исабель вопросительно глянула на юношу.
– Поль. Он служил у господина Винсента. Когда случилось все…это, он остался с виконтом. Дед редко покидал поместье, только если надо было купить что-то особенное для господина.
