– Да ну, ерунда какая-то, – прокомментировал Жора. – По мне так, что пчёлы, что мухи – одна хрень!
– Мухи-то, молодой человек, мёда не дают, – ответила старушка с улыбкой. – И летят не на цветы, как пчёлки, а сами знаете на что.
Даша хихикнула, улыбнулись и мы с Витькой.
– Ладно, баловство это всё, – пренебрежительно осклабился Жора. – Ты вот, мать, лучше скажи: у тебя закусить чего найдётся? У нас с собой поинтереснее мёда кое-что есть.
С этими словами он вынул из авоськи, которую принёс с собой, пол-литровую бутылку водки «Столичная».
– Жорик, – с укоризной выговорила Даша.
– А чё «Жорик»? – невозмутимо ответствовал верзила. – Пионэры поедут развлекаться, а нам скучать?
– Жора, тебе же машину вести потом, – робко напомнил Витька.
– А то я забыл! – тот выкатил свои болотные глаза на Витьку. – Не бзди, пионэр, прорвёмся!
Потом повернулся к хозяйке:
– Ну так как, мамаша, найдёшь закусь хоть какую-нить?
Старушка поглядела на него, как мне показалось, с некоторым сожалением, легонько вздохнула:
– Ну, коли вам, молодой человек, это лучше, что ж… вот, держите. – Она поставила на стол блюдо с ломтями хлеба. Потом добавила к ним нарезанное кусочками розоватое сало и солёные огурцы.
– Во, это совсем другое дело! – Жора аж потёр руки. – Уважили, мамаша! Даха, ты будешь?
– Не, Жора, я не хочу, – дёрнула та плечиком. – Как тебе в жару охота?
– Ну как хошь, – Жора стал отвинчивать пробку. – Мать, давай стопарь!
Он набулькал стопку до краёв, резким движением опрокинул в себя, довольно крякнул: «Эх, хорошо пошла!» и захрустел огурцом.
Витька тем временем показал свою тару хозяйке и сообщил, что все банки хочет наполнить мёдом. Старушка ответила: «Пойдём, милый, в сени». Я торопливо допил свой чай и поблагодарил её, вылезая из-за стола. Сидеть рядом с Жорой, который, развалившись на лавке и не обращая на меня внимания, закидывал себе в нутро одну стопку за другой, было удовольствием ниже среднего. Я решил выйти с Витькой, с нами пошла и Даша – проконтролировать процесс затоваривания.
В сенях стояли несколько больших молочных бидонов, литров этак на сто, и рыночные весы с гирями. Бабуся сноровисто наполнила черпаком все банки. Потом положила на весы шматок смолистого пахучего вещества светло-коричневого цвета, завёрнутый в полиэтиленовую плёнку – тот самый прополис. Он потянул более чем на килограмм.
Витька достал деньги, расплатился с хозяйкой. Вид у него был довольный: груз поручения сбросили.
– Ну, что, первая часть программы выполнена? – спросил я Витьку, когда Даша вернулась к Жоре, бабуся пошла по своим делам, и мы остались в сенях одни.
– Это точно, – подтвердил Витька, сияя, как только что выпущенная монета.
– Я предлагаю пока всё это оставить тут, – я показал на покупки, – и съездим, куда собирались. Немного там пошаримся и назад. Часа за два управимся.
– Не знаю… – замялся Витька. – Честно говоря, уже и ехать-то в ту даль неохота.
Я такого поворота не ожидал.
– Ну начинается, – сказал я с досадой. – Вить, ты чего? Мы ж собирались!
– Да этот сейчас напьётся… – он мотнул головой в сторону двери, – боюсь, как бы он не отмочил здесь чего-нибудь непотребное. Лучше домой поехать.
– Так пусть он, пока мы ездим, тут останется, протрезвеет! – горячо возразил я. – Ему сейчас за руль никак нельзя!
– Да ему по фигу это, – ответил Витька с каким-то обречённым видом, – я его знаю.
– По фигу, не по фигу, – сказал я с нажимом, – мы ж хотели ехать к выработкам и поедем. Что нам твой Жора, указ?
