Месяца через два его начала навещать жена, дородная деваха лет тридцати, работающая поварихой в какой-то столовке. Видно у них с Витей совместная жизнь напоминала войну с перемириями. Иногда придя с занятий, мы заставали их сидящих обнявшись с глуповатыми улыбками на удовлетворенных лицах. Но чаще заставали ворчливую перебранку на вечные темы. Марго-так называли повариху-может это и было ее настоящее имя-ругала Витю никудышным, бездельником и бедняком. На одно только и способен, – сообщала она нам с хитрой миной- тут уж ты мастер! И толкала его в шутку бедром. Мелкий супруг отлетал метра на два и огрызался:– что тебе этого мало!? Смотри и этого не будет. Куда денешься? Марго, живописно покачивая бедрами, прохаживалась перед нами:– а что молодые, я еще ничего? А ну потрогайте-какая ж….,какие груди? Ведь не пропаду, а? Мы в три голоса хвалили ее достоинства, правда, не проверяя предлагаемый товар наощупь. То-то слушай молодых, – бросала она Вите – и вдруг нарочито пригорюнившись, начинала причитать: – ох и погубил ты девицу невинную, красу ее молодую…и всхлипывала в платочек. Витя, восприняв такую наглоту за чистую монету начинал закипать и после матерной тирады вопрошал: а кто три года за проституцию тянул!? А…невинная девица. Да я тебя тогда и знать еще не знал. После зоны уж взял тебя, шалаву. Правда, перепалки эти были несерьезными, так для разрядки обстановки.
А обстановка вокруг Витиного дела не прояснялась. Валом валили отписки, напечатанные будто под копирку – обстоятельства дела проверены, нарушений не установлено. Да понятно, ворчал Гарик-все жалобы спускают в Одесскую прокуратуру, а у них ответ давно готов. Надо выходить на Москву!
А здесь были свои сложности. Дело в том, что вся корреспонденция поступавшая на почту и адресованная в гос- и парт учреждения Киева или Москвы шла для проверки прямиком в Одесский обком КПСС и до верхов не доходила. Письма передавали с проводниками, чтобы бросили в Москве, со знакомыми и т. д. А недремлющая творческая мысль Гарика придумала для особых случаев экстра вариант. Вот теперь и пришло время пустить его в ход. Автор варианта появился с большим полноразмерным конвертом и попросил Валеру своим красивым почерком написать адреса. Сверху после слова «куда» шло: г. Москва. Общий отдел ЦК КПСС. Обратный адрес был: Одесский Обком КПУ. Общий отдел. Вложив в конверт добрую кипу прежней переписки с инстанциями и сопроводив всё это желчными комментариями насчет местной бюрократии, Гарик попросил нас придумать, как опечатать конверт сургучом. Ответ нашелся быстро. Расплавленные круги сургуча по углам и в центре конверта мы придавили «орлом» юбилейной монеты в один рубль. На застывшей поверхности торжественно застыл герб СССР. Теперь настала очередь жены Гарика Людки. Она повесила на ремне через плечо клеенчатую как у почтальонов сумку и отправилась на Главпочтамт, где под видом обкомовского курьера благополучно сдала срочную и особой государственной важности депешу. О чем получила квитанцию с пометкой- ПРАВИТЕЛЬСТВЕННАЯ БЕСПЛАТНО. Пусть эти жабы теперь перед ЦК попляшут да попробуют им отписывать…,брюзжал Гарик, добавляя усиливающие его негодование обороты.
Еще через два месяца из Верховного Суда СССР пришла долгожданная бумага:
Приговор в отношении……… отменить. Из мест отбывания освободить и тому подобное, что положено в таких случаях.
