– Привет, мам…
– Привет. Брат твой где? Не могу дозвониться. Все в порядке?
– Все хорошо, мам. Спит, наверное. Вчера погуляли…
– Я надеюсь, вы не злоупотребляете там?
– Да… да, нет, конечно…
Она думала, верно, что они выпивают вина за ужином, или пару пива в баре с гренками. Хотя, даже в самых популярных и ширпотребовских фильмах была ясно представлено, как обычно складывается современный уикэнд. Каждое воскресение Лекс ощущал внутри, что так проводить время совсем не правильно. От этого мучался под самый конец недели угрызениями совести и чрезмерной тревожностью за свою судьбу.
Нет, скорее не за судьбу, а за текущее положение усталого, праздного, потратившего время на стопки бездельника, мусолившего в голове отвращение к самому себе.
Сегодня добавилась беспомощность. Подстегнула. Он вдруг почувствовал опустошенность, какой не испытывал до этого момента. Если Тото вечером не придет, думал Лекс, он просто упадет от бессилия перед этим всем…
Обитатели «похмелье – кемпинга» с трудом разминали суставы и массажировали припухлости осунувшихся лиц. Запах по сравнению с майским, пускай и сырым, холодным уличным, в квартире стоял отвратительный. Лекс, не снимая ботинки, прошел на кухню и открыл форточку. Информации о Тото никто не раздобыл. Зато успели разогреть суп в огромной кастрюле и приготовить в ванной из ведра и обрезанной пластиковой бутылки так называемый «водяной бонг». По еле уловимому аромату жженых осенних листьев, Лекс догадался, что приспособление уже подверглось тесту.
Господа выглядели измученными и выложившимися марафонцами, достигшими финиша на замкнутой цикличной трассе, и упавшими у белой полосы с зеркальным расположением надписей «СТАРТ» и «ФИНИШ». Каждый из них хоть раз, но спросил себя о причинах и пользе таких «забегов», вследствие которых они остались на том же месте, но лишенные сил.
Фрикаделек в супе было немного. Каждому поровну. Община держалась на заботе друг о друге, но не без умеренных издевательств над теми, кому все-таки фрикадельки не хватило.
После нескольких чашек сладкого крепкого чая и пары курительных пауз в ванной к голове Лекса подобралась усталость и относительный покой. Осознание того, что единственным выходом оставалось лишь ожидание, позволило взять тайм аут. Он присоединился к группе продолжающих пребывать в оцепенении на полу, принял позу эмбриона у окна, закутавшись в одеяло, и слушал броуновский майский джаз дождевых капель о подоконник. Ему вдруг показалось, что они из песка, и стучат о стекло одноименных огромных часов, на нижнем дне которых, он пытался уснуть. Когда песок подобрался к голове, сила, что не давала времени остановиться, перевернула часы, и Лекс потерявший равновесие, освободившийся от опоры, в полете уснул…
***
Поверхность для приземления оказалась упругой и по ощущениям очень тонкой. Лекс открыла глаза, но вдруг понял, что они не открылись. Точнее открылись, но как будто совсем не они.
Внимание с непривычки болезненно ударило белым светом отовсюду. Вокруг не было ничего, только снежного цвета поверхность, на неизвестно большое расстояние распространяющаяся во все стороны. Попривыкнув к растерянности в пространстве, Лекс попробовал встать. С определенным верхом и низом оглядываться было гораздо проще.
«Никого», – подумалось ему. Тут же вдалеке появилась черная точка. Вибрируя и, подергиваясь, она росла, а, следовательно, приближалась. «Человек…».
