– Кевин, а у Рэя когда день рождения?
– Послезавтра.
Я мысленно отмечаю, что, если улучу момент, то позвоню ему.
– Ты дашь мне его номер?
– Мел, – голос Кевина звенит в тишине утра настороженными нотками, – не вздумай звонить со своего телефона.
– Почему?
– Если Виктор или твоя Темная узнают про звонок, ему несдобровать. Тут же побегут к Архивариусам в Сенат.
– Ты прав, – я соглашаюсь, что мысль разумна. С легкостью могу подставить Рэя, им достаточно будет заглянуть в мой телефон. – Тогда как мне его поздравить?
– Я дам тебе свой, если хочешь.
И улыбка расцветает на моем лице. Хочется кинуться Ганну на шею и расцеловать в щеки, но вместо этого шепчу: «Спасибо», – и исчезаю в доме, чтобы выспаться перед отъездом из Вяземки.
* * *
– А как тебе эти? – Ева держит в своих длинных изящных пальцах блестящие новые мужские часы.
Я жму плечами и чешу в затылке. По мне, все часы тут хороши.
– Или вот эти? С кожаным ремешком?
– Я бы выбрал стальные. Но откуда я знаю? Может, Рэй любит кожаные ремешки, они удобнее и не звякают. Сама знаешь, как лишний шум мешает, когда выслеживаешь на охоте…
Ева кидает осторожный взгляд на консультанта, которому улыбку будто приклеили.
– Я смотрю, ты очень внимательный друг.
Моя красавица язвит, откидывая прядь волос и открывая взору свою белую изящную шею. Хочется приникнуть к ней губами, почувствовать, как бьется пульс, и вдохнуть запах духов, который сплетается с ароматом ее тела.
– Ева, не понимаю, зачем столько стараться? Даже если мы купим женские часы или вот эту вазу, он не заметит.
Я киваю на огромное фарфоровое чудовище какого-то сумасшедшего новомодного дизайнера. Объект современного искусства встречает всех входящих своей пузатой формой, заставляя шарахаться в сторону или удивленно пялиться.
– Впервые в жизни мы можем сэкономить на подарке, – улыбаюсь Еве, но та возмущенно ударяет меня по плечу.
– Прекрати, Стеф. Как ты можешь шутить на эту тему?
– А что еще остается? – Я отворачиваюсь в сторону витрин с другими часами, в то время как Ева возвращается к вопросу, какие часы подарить Оденкирку: стальные или с кожаным ремешком.
Я слышу, как она говорит: «Берем вот эти». Оборачиваюсь и вижу, что кожаные убираются на прилавок, а стальные отправляются на упаковывание.
– Я заплачу, – бурчу, пока Ева не успела расплатиться за наш общий подарок. Знаю, что после бутика будет снова возмущение: «Стефан, я вполне могу и сама заплатить». Но мне все равно. Порой моя женщина забывает, что она МОЯ женщина, выдвигая всю свою независимость на первый план.
Пока с моей карты тает значительная сумма, Ева следит за тем, как упаковывают часы. И вот, держа бумажный пакетик с подарком для Оденкирка, подходит ко мне. Сейчас начнется.
– Я тебе деньги переведу в Саббате.
Сказано не для того, чтобы уверить меня в своей честности, а как напоминание, что подарок общий. Молчи, Стеф, не возражай. Иногда Ева раздражает этим. Хочется, чтобы она дала слабину, и я мог побаловать ее подарками, заплатить за ужин, чтобы вспомнила, что мужчина – я, и могу себе позволить дарить и заботиться о своей женщине. Хотя тут подарок для Оденкирка… Бог с ней! Пускай переводит, если хочет, если это принесет ей удовлетворение. Иногда кажется, что Ева никогда не выйдет за меня. Так и будет держать на расстоянии.
– Надеюсь, Оденкирку понравится. Если нет, подарю эту вазу. И пусть не вякает потом.
