– Я придумаю что-нибудь. Посоветуюсь с Психологом насчет него… Шантажировать нужно аккуратно.
– Ну почему у вас так все сложно? – вздыхает Наталия, опершись на руку и состроив невинный вид. – Шантаж, Психологи, Кукольники. Будь моя воля, я бы не цацкалась ни с Анной, ни с Варей, ни с вашим Ганном. С одной бы обряд Инцииации провела, другого – сразу в Химеры, а Варьку вашу продала бы демону Баратрону. И все! Армия готова.
– Грубо действуешь, Наталия! – рычит Джеймс, практически нависая над Темной. Он, в отличие от меня, ее не боится. – Мне не нужны бездушные машины, которые через некоторое время выйдут из строя. Мне нужны люди, мои люди! Они сами должны сделать выбор. Чтобы потом их тыкать носом в этот выбор, как нашкодивших котят! – Он расслабляется и снова улыбается. – Как там в клятве? «Ибо мой выбор делаю я сам»? До этого мои методы не подводили меня. Все, кто мне нужен, так или иначе, а пришли ко мне. – Морган поворачивается ко мне и смотрит в упор. – Кстати, снова дело для тебя.
Твою мать! Опять…
– Кто?
Темный подходит к своему кейсу и достает от туда папку.
– Ее зовут Нора. Красивая девочка. Шестнадцать лет. Глупенькая, романтичная. Ты уже с такими работал.
Он подает мне папку прямо в руки. Открываю. На меня смотрит длинноволосая девочка, серенькая, худенькая, с чуть крючковатым носом, но милая. Сразу видно, не Химера. Но и Инквизитор из нее будет никакой. В глазах не читается напористость их породы. Неопределившаяся…
Под ее фотографией написаны данные. Читаю: «Нора Грод. Дания. Шестнадцать лет. Родилась седьмого марта».
– Милая, правда? Чем-то на Анну похожа. Тот же мышиный цвет. Торчит на Начале уже год и пару месяцев. Запоздалая инициация. Все никак не решится, какую сторону выбрать…
– Что за Начало? – я пытаюсь прикинуть, куда Архивариусы могли кинуть датчанку, где мне работать.
– Канада, Калгари.
Неплохо. Канада мне нравится!
– Сестры? Братья?
– Брат на семь лет старше. Ушел к Инквизиторам. Знак проявился сразу через месяц. Да там видно было, что он не наш. Да и не интересный, – Морган подходит почти вплотную. От него тоже разит парфюмом «Chanel». Они с Марго в этом схожи: любят покупать вещи одной марки, притом не запланированно.
Ко мне не спеша приближается Маргарита и заглядывает в папку.
– Нет. Анна красивее этой в сто раз. Что за дар?
Ну, конечно же, красивее! Марго просто в восторге от своих любимиц.
– Редкий дар. Талантище просто, – Морган подходит и обнимает любовницу. – Тебе понравится: эта девочка умеет пробуждать желания.
– О! – Марго, флиртуя, берет клубнику у сестры и дает откусить Джеймсу. В их исполнении это смотрится противно. – Дар Суккуба?
– Нет. Больше! Не низменные плотские страстишки, Марго. Девочка может дать цель жизни. Вложить, внушить человеку, что именно ради этого стоит жить.
Наталия разражается заливистым смехом, чем обращает на себя внимание.
– И что ты будешь делать с этим?
– Что? Я разгоню ее дар с помощью Ганна и вложу всем в головы мысль, что любить меня, почитать – цель всей их жизни.
Тут уже смеются Марго и Джеймс. Я тоже. Хорошая шутка! Только сколько в ней правды? За Морганом не постоит.
– Дорогой, когда не будет ни Инквизиторов, ни Сената, ни этих трех дураков, Старейшин, тебя и так будут почитать и любить.
– Может быть, Марго, может быть… – Он отпускает женщину из объятий. – Но диктаторов тоже не любят! Ваш Сталин тому пример.
