Ибо мой враг имеет одно лицо.
Ибо враг мой имеет только две руки.
Ибо мой враг имеет знак инициированного.
Я клянусь насильно не вести за собой своего брата или сестру во время инициации, а также не подталкивать к сделкам с Нечистой, пока не исполнится ему или ей шестнадцать лет.
Ибо мой выбор имеет одно лицо.
Ибо мой выбор имеет одну душу.
Ибо мой выбор делаю я сам.
Сенат выдал лицензию на убийство двух колдунов-Химер. Старший братец, алчный до денег и завистливый до силы, уговорил своего младшего брата, которому только исполнилось четырнадцать лет, продать душу одному из Демонов.
– И кому он продал пацана?
Я сижу в машине и поедаю пончики, купленные по дороге. Есть хочется неимоверно.
– Барману2. Кому же еще? Эти два сосунка только появились у Химер! Конечно, им силенок хватило лишь на Бармана.
– А старший? Сколько ему?
Стефан залпом пьет кока-колу, щурясь от солнца, глядя на дорогу и проезжающие машины. Мы находимся где-то на обочине пыльной дороги в Техасе, под палящим солнцем, наблюдаем за мотелем и ждем ночи.
– Ему исполнилось шестнадцать три месяца назад.
– Придурок. – Стефан грязно выражается, а затем сплевывает через окно на землю.
Колдун, нарушивший закон, конечно, знал, что нельзя закладывать душу брата, которому еще и шестнадцати не было, и, конечно, знал о последствиях. Детей до шестнадцати нельзя трогать по ряду причин. Но главное – теряя душу, они становятся неуправляемыми, жестокими деспотами, которые не знают пощады ни для себя, ни для кого-то другого; бесконтрольные бесы, нелюди. Находиться рядом с таким – всё равно что запереться в комнате с психически нездоровым маньяком, у которого будет целый арсенал ножей и 1001 фантазия, как расчленить тебя. Когда происходит такое, сами Химеры выдают своих же на суд Сената, ибо проблемы им не нужны.
Вот и на этот раз виновников сдали, как только обнаружили, но те успели убежать.
Варлак, сорокалетний матерый Инквизитор, имеет дар поисковика, на его счету куча Химер – он «слышит» нужного человека и идет на его зов. Даже заклятие ведьминого огня не нужно.
Говорит, что сами Архивариусы звали его в Сенат, но он еще не готов к такому, да и вряд ли будет когда-нибудь.
– Пацаны в этот раз талантливые попались. Даже жалко. – Варлак сидит на заднем сидении и ковыряется зубочисткой в зубах. – Прикольно они тебя шуганули, Рэй. Давно так не смеялся.
Варлак ржет в голос вместе с хихикающим Стефаном. Мне не смешно, так как младший колдун, увеличивший свою силу за счет демона, использовал ее против меня; на стройке меня скрутили железные прутья, поймав в свой клубок, и притом в очень неудобной позе. Я проторчал там сутки, пока меня нашли Варлак и Стефан, а затем еще и вынимали оттуда. День был бездарно потерян, а Химеры успели скрыться.
Сейчас я приходил в себя, сидя в машине, предоставив всю работу по поиску преступников Варлаку и Стефану:
– А мне их не жалко. К таланту должны еще мозги прилагаться.
– Это ты прав. У этих в голове, похоже, совсем пустота. Уж лучше бы мозги попросили у Демона вместо силы. – Он снова ржет, почесывая пятку.
Варлак без обуви. Он снял ботинки, едва мы припарковались, обдав салон вонью потных ног, будто у нас в машине сдох кто-то. Но через пару минут мы уже сами присоединились к нему, скинув свои ботинки и почувствовав прохладу и свободу.
– Что у тебя там, в жизни, Стефан? Ты все еще сохнешь по своей Еве, Адам?
