Хотя комната больше напоминала штурманскую каюту, нежели жилье рыбака, Шкипер почему-то был одет в черный камзол, белую сорочку с мудреными кружевными оборками на рукавах и короткие черные панталоны. В этом одеянии он больше был похож на университетского профессора, нежели на моряка, о котором ходила слава не только как об опытном шкипере, но и как о пирате, успешно промышлявшем в свое время где-то у островов Вест-Индии, а потом благополучно перешедшем на службу в королевский флот.
– Значит, вы, наконец, решили разделаться с эскадрой испанских рейдеров, – важно произнес Шкипер, садясь на единственный свободный стул последним. Если бы не загарно-пепельный цвет его лица, оно вполне могло бы сойти за аристократическое – столько всего утонченного было заложено в нем природой. – Однако среди вас не оказалось ни одного моряка. Я так полагаю, на паруса глядя.
– Зато мы знали, к кому следует обратиться, – с едва заметной иронией напомнил ему д’Орден. – Теперь, когда цель нашего совета вам ясна, господин Шкипер… Какое решение вы можете предложить?
– Для начала – вина, – уверенно взялся за бутылку хозяин каменной шхуны. – Думаю, что ничего более разумного никто из вас в моем доме не предложит.
С ним охотно согласились. Но когда после третьей кружки Сирко почувствовал, что это предложение Шкипера может оказаться последним, он спросил:
– Какова, на ваш взгляд, цель испанской эскадры? Чего хотят добиться корсары?
– Прежде всего, отвлечь наши войска от Дюнкерка, который испанцы в скором времени вновь намерены штурмовать.
– Они уже подошли к крепости и начали осаду, – уточнил д’Орден.
Услышав об этом, Сирко и Гяур удивленно взглянули на француза, поскольку для них это тоже оказалось новостью.
– Гонец сообщил мне эту весть накануне нашего отъезда сюда, – почувствовал себя виноватым д’Орден. – Не хотел расстраивать вас, людей, штурмом взявших Дюнкерк.
– Но городом они пока что не овладели? – уточнил Гяур.
– Гонец утверждал, что утром город все еще был нашим. Но сейчас дело идет к вечеру.
Полковник грустно промолчал. Он знал, что гарнизон в крепости остался небольшой. Очевидно, в Париже решили, что так скоро испанцы под его стены не сунутся.
– Где базируются эти корабли? – вновь обратился к Шкиперу князь Гяур.
– Во Фландрии. Неподалеку от Остенде. Я так полагаю, на паруса глядя.
– Далековато. Поближе гавани они себе не подыскали? Ведь сейчас корабли рейдируют между Дюнкерком и Кале.
– Такие же эскадры корсарствуют теперь между Гавром и Шербуром, между Сен-Брие и Брестом, у берегов Бретани, – заметил д’Орден. – Однако вопрос стоит того, чтобы на него ответить: действительно, пытался ли капитан галиона «Сан-тандер» присмотреть себе какую-либо бухточку?
Шкипер поднялся, подошел к окну-иллюминатору и так, стоя вполоборота, чтобы держать в поле зрения и своих гостей, и часть залива, в котором, на песчаной отмели, догорали подожженные испанцами рыбацкие челны, произнес:
– В двух милях отсюда, в сторону Дюнкерка, есть удобная бухточка у поселка Анандэ.
– Где расположен мощный форт, который им не по зубам, – оживился полковник.
– Вот именно, мсье. Они трижды пытались высаживаться там, но орудия форта отпугивали корабли и топили шлюпки. Несколько раз посылали на берег лазутчиков, и создалось впечатление, что свой человек есть у них и в самом поселке. Вполне возможно, что это один из моряков, служивших ранее на испанском королевском флоте. Испанцы всегда нанимали матросов из местных молодых рыбаков, считая фламандцев прирожденными мореходами. И не ошибались, я так полагаю, на паруса глядя.
