Сад нашей памяти - страница 3

– Жалкая ты, ничтожная деваха! – Шериф Бойд подкрепил свои слова тяжелым вздохом. – Одни от тебя неприятности.

Когда же его попытки пристыдить Сэйди не сработали, он решил «переключить передачу»:

– Тебе же самой будет намного лучше, если позволишь мне тебе помочь. Я поговорю с судьей, попрошу его, чтобы обошелся с тобою помягче. Мы же оба с тобой знаем, что ты не хотела задавить того человека своим грузовиком. Это был просто несчастный случай – в чистом виде.

Слова шерифа едва не подорвали в ней решимость. В горле застряло рыдание, глаза еще больше наполнились слезами. Сэйди сжала губы. Бог видит, это было вовсе не случайно. И будь у нее такая возможность, она бы сделала это еще раз.

Чувствуя, как медленно ползет время, Сэйди прислушивалась к звуку его дыхания. Бойд придвинулся к ней еще на шаг ближе, и девушка уже чувствовала въедливый запах его дешевого лосьона после бритья.

Сэйди хранила неподвижность, изо всех сил стараясь не думать о шерифе. Сегодня Бойд ни за что не отыщет маленького кролика.

– Черт бы тебя побрал, Сэйди! Я все равно тебя найду. – Шериф пробормотал себе под нос цепочку ругательств, завершив ее громкой тирадой насчет того, что она будет гореть в аду. – И я уж прослежу, чтобы судья надолго запер за решетку твою тощую задницу!

Вновь зашуршали под ботинками листья: шериф Бойд, повернувшись, направился обратно к дороге и к светящемуся ореолу горящих фар.

Послышалось, как сердито захлопнулась дверца, как заклохтал, точно прокашливающийся старик, двигатель, включенный на первую передачу. Сцепление у «Доджа» уже явно приходило в негодность. Сэйди не раз говорила шерифу, что муфта там порядком износилась, однако, как и все у них в долине, Бойд не принимал ее слова всерьез. Наконец донеслось шуршание резиновых покрышек до дороге, мотор переключился на вторую передачу, и «Додж», старчески ворча, уехал в ночь.

Как ни хотелось Сэйди пошевелиться и размять тело, она продолжала лежать, прижавшись к земле. Оказавшаяся подоткнутой под туловищем правая рука затекла, и теперь ее словно кололи тысячи иголок. Впрочем, уже не первый раз ей так покалывало конечность, и уж точно ей доводилось испытывать и куда больший дискомфорт.

Проухала сова, охотясь за своим крольчонком, который успел шмыгнуть в полое бревно совсем рядом с Сэйди. Она с грустной иронией улыбнулась.

Она знала, что шериф Бойд – хитрый сукин сын и с него вполне станется немного отъехать и вернуться сюда пешком.

Когда Сэйди решилась-таки поднять голову, высоко в ночном небе уже светила луна. Тучи разошлись, обнажив бесчисленную россыпь восхитительных звезд. Девушка вскинула голову, найдя Полярную звезду, и наконец поднялась на колени. Замерла ненадолго, пытаясь заслышать возможное приближение Бойда, после чего принялась отряхивать джинсовый полукомбинезон и старую хлопчатую рубашку брата. Это была его любимая рабочая рубаха, и в другой ситуации брат бы сильно разозлился – однако сейчас он сражался на войне далеко за океаном, и Сэйди догадывалась, что это было бы наименьшим из его беспокойств.

Не торопясь она вылезла из кустов и подошла к дороге. Если свернуть налево, то она пойдет на запад, обратно в горы. Там было множество мест, где можно надежно спрятаться. И все же вечно скрываться там от Бойда означало, что столь любимые ею леса неминуемо превратятся для нее в подобие тюрьмы.

В двадцати милях к югу находились Шарлоттсвилль и ближайший железнодорожный вокзал.