Так какого черта меня сюда принесло?
Похоже, это было единственное место, которому под силу загасить бушующий пожар моей страсти к Роуэн. Потому что стоило ей оказаться поблизости, как я тут же лишался способности рассуждать здраво. Стоило перед мысленным взором возникнуть ее образу, и у меня перехватывало дыхание; сердце замирало всякий раз, когда думал о ней. Ее темно-карие глаза, обведенные золотым по краю радужки. Полные алые губы, россыпь крошечных веснушек на носу, изгиб бедер. То, как она стонала, когда я входил в ее лоно…
Что я за король такой, если не могу выбросить ее из головы?
Отчий дом, укутанный густой дымкой печали, оказался единственным убежищем, дарующим укрытие от наваждения по имени Роуэн.
Я внимательно рассматривал установленные в коридорных нишах старые бюсты. Лица их были разбиты, осколки до сих пор валялись на кафельном полу.
Мир будто накренился, когда мой блуждающий взгляд зацепился за темно-бордовое пятно на одной из плиток. На этом самом месте у меня на глазах убили брата.
Мое дыхание участилось, но воздуха все равно не хватало.
Молор, так звали брата, пытался заслонить собой нашу маму, ведь он был большим и сильным. По крайней мере, таковым старший брат казался мне, малышу. Когда солдаты сбили его с ног, я был бесконечно потрясен, считая его богом. Титаном. Тем, кто всегда будет защищать меня. Возможно, именно поэтому я не дал выхода разгоревшемуся внутри огню. Будь я в состоянии ясно мыслить, то мог бы сжечь смертных дотла. Хоть они и ослабили нашу силу перед вторжением, совсем беспомощным я не являлся.
«Молор их, конечно, остановил бы».
Старший брат научил меня отменно сквернословить, а вот наносить удары мне удавалось куда хуже – даже под его чутким руководством. Каждый раз, когда он уходил из дома, я кричал, что хочу пойти с ним.
В оцепенении я направился по коридору к его старой комнате. Молор всегда был аккуратным, и даже сейчас здесь царил полный порядок, несмотря на пыль и паутину повсюду. Комната была простой и элегантной: пересекающие потолок темные деревянные балки, белые стены и выложенный каменными плитами пол, застеленный основательно потертым ковром. Над камином были прибиты оленьи рога. Спал Молор на кровати с балдахином и столбиками из красного дерева, на которых были высечены колючие терновые плети. Струящийся через многостворчатые окна бледный свет падал на письменный стол, заваленный старыми книгами.
Я открыл гардероб и поразился тому, насколько маленькая у него одежда. Неужели брат действительно был таким миниатюрным?
На полках также обнаружились детские игрушки: кукла в белом платье с черными бусинками вместе глаз, деревянный волчок с потемневшими цифрами. Взяв волчок, я повертел его между пальцами. Не явись за Молором смертные, он научил бы меня играть в эту игру. А так я понятия не имел, для чего нужна эта штука.
Когда я снова перевел взгляд на его одеяние, у меня перехватило дыхание. Ну как, как он мог быть таким крошечным? Таким щуплым?
Я вытащил один из старых костюмов, пошитый из черной бархатистой ткани с золотой отделкой, и внезапно вспомнил… Молор им очень гордился и собирался надеть на свой четырнадцатый день рождения. Для демонов этот возраст – большое событие, поэтому мои родители начали приготовления к торжеству за год.
Положив костюм на кровать, я задумчиво уставился на него. На момент своей смерти брат не успел дорасти до этого наряда и уже никогда не дорастет.
