– Жив и здравствует, – кивнул Бертран. – Хотя доставляет нам немало хлопот. Уйдя из Пустоши, он основал собственную боевую школу, где обучает учеников по своим правилам, коверкая и искажая истинный облик серкетов. Он всегда был сказочником, наш Махди. Некоторые легенды Скользящих настолько впечатлили его, что он в них поверил и постарался воплотить в жизнь. Ты слышал о Подобном?
Притворяться не было смысла, и халруджи кивнул:
– Восставший серкет, который после войны был изгнан за Гургаран. Говорят, что это его армия вторглась в Сикелию.
– Такие слова лишь подтверждают, как сильно Махди проник в твой разум. Еще в Пустоши он оживил образ Подобного, поверив в него всем сердцем. А уйдя в мир людей, основал патруль, который до сих пор охраняет гургаранские горы от возвращения предателя. Не спорю, Подобный – это сильная фигура в истории ордена, но, если он и существовал, то умер задолго до того, как серкеты ушли в пустыни. Лично я считаю, что Подобный – собирательный образ в мифологии Скользящих, который вобрал в себя самые яркие плохие черты других мифических героев. Как, например, черт в религии драганов. Я не знаю, во что верите вы, мастер Амру, но сомневаюсь, что вы стали бы собирать армию против дьявола. Что касается сегодняшней войны в Сикелии, то под маской Маргаджана мог скрыться, кто угодно – от Канцлера до шибанских князьков. Это политика, а духи умерших здесь ни при чем.
– Значит, Махди… лгал?
– Я бы не стал выражаться так резко, – произнес Бертран, мягко поднимая Арлинга с колен. – Он просто запутался. А его вина в том, что вместе с собой он запутал других людей, исказив истинный облик серкетов и даже Нехебкая.
На языке Регарди вертелись тысячи вопросов, но задавать их было опасно. Например, знал ли Махди истинный солукрай, и почему он придумал учение о халруджи. Словно прочитав его мысли, настоятель наклонился к нему и прошептал:
– Через свою книгу и слова Джемагула Махди управляет тобой, мастер Амру. Не нужно сомневаться. Прогони его, и ты увидишь, как тебе станет легче. Я могу помочь прогнать его. Только попроси.
Арлинг не заметил, когда они перешли на «ты». Все, что сказал Бертран о Махди, было слишком тяжелым грузом, чтобы уносить его из Пустоши. И вызывало слишком много вопросов. А у него не было времени даже на то, чтобы понять, почему незнакомец из школы Джемагула вызывал такой интерес у главного серкета. Вспомнив, зачем пришел к настоятелю, халруджи спохватился. Солнце поднималось выше, тени уменьшались, воздух становился плотнее и жарче, а он до сих пор не выяснил, где Скользящие могли прятать важного пленника. Тайны ордена должны подождать. В его жизни и так было много чужих секретов.
– Ваше предложение – спасение для меня, – с поклоном произнес он. – Я хочу просить о помощи, не смея надеяться на ваше согласие. Теперь я понимаю, что мой приезд в Пустошь был самым верным решением в моей жизни. И самой большой удачей.
– Твои слова радуют меня, мастер Амру. В ответ я потребую от тебя только одного. Полного смирения и покорности. Если ты готов подчинить свою волю истине, то я открою тебе настоящую правду.
И хотя слова настоятеля сочились пафосом и вызывали больше сомнений, чем легенды Махди о Подобном, условие не показалось Арлингу странным. Когда-то давно, в Балидете, иман потребовал от него того же – покорности ради истины. Сейчас, слушая настоятеля, Регарди не был уверен, что учитель расплатился с ним полностью. Слишком много тайн сохранил от него иман. Впрочем, со стороны Арлинга тоже было не все честно. Бои Салаграна стали грузом, который давил на плечи обоих.
