– Нет! – Ярл нервно сел на трон и схватился за голову. – Убивать не надо.
– Но… – начал было Кнуд, однако Хэлтор продолжил.
– Сегодня ночью ты захватишь еды и воды. Возьмёшь лошадь и вывезешь мальчика в горы, так далеко, как только сможешь, и оставишь его там. Отдашь ему провизию и скажешь, что он изгнан и что в поселение ему путь закрыт, иначе, если он придёт обратно, его казнят. Скажи, что мы спасаем ему жизнь. Но убивать нельзя, он ещё ребёнок! Ты всё понял, что я тебе сказал?!
– Да, – спокойно ответил Кнуд и вышел из дома.
Ярл задумчиво почёсывал густую рыжую бороду. Он думал, что оставить мальчика в живых – это правильно решение. В глубине души он понимал, что Дан не жилец, что мальчик и двух дней не продержится зимой в лесу. Он или замёрзнет, или дикий зверь задерёт его. Но Ярл отгонял от себя эти мысли. Для его совести было удобнее думать, что он спасает жизнь Дану, ведь если он останется здесь, его казнят. Определённо казнят. Люди его не любят и даже если на суде ему оставят жизнь, то Харальд всё равно убьёт его, ведь Дан серьёзно покалечил его сына. Поэтому так будет лучше для всех.
Дан сидел в запертом амбаре. Он ещё не до конца осознавал, что с ним будет дальше. Да это было и не особо важно. Астрид отвернулась от него! Вот что действительно пугало мальчика, а на остальное ему плевать.
Дан не помнил, сколько так просидел, но на улице стемнело. Желудок невольно напомнил о себе, ведь мальчик целый день ничего не ел.
Послышался лязг замка снаружи. Когда дверь открылась, в дверном проёме показался Кнуд. Дан напрягся, ожидая новых ударов, однако, Кнуд совершенно спокойно сказал:
– Вот, одевайся, – он кинул под ноги парню свёрток, в котором были высокие сапоги тёмно-коричневого цвета, сделанные из грубой свиной кожи и обрамлённые сверху мехом, и длинный дорожный плащ грязно-синего цвета, ворот которого был обшит волчьей шкурой.
– Мы сейчас уедем, и ты больше никогда не вернёшься в поселение.
Дан вопросительно посмотрел на Кнуда.
– Ярл тебя изгоняет, – пояснил тот.
– Но я же… – не успел закончить мальчик, как Кнуд его перебил.
– Иначе завтра тебя казнят. Что выберешь?
– Он тебе жизнь спасает, так что будь благодарен, сопляк, моя бы воля, я бы тебе самолично отсёк голову!
Дан без раздумий натянул на себя сапоги и плащ. Одежда и обувь оказались велики, но зато они были тёплыми, поэтому Дан был рад и этому. После того как мальчик оделся, Кнуд посадил его на коня, к себе за спину, и они отправились в путь.
На улице было совсем темно, людей практически не было, но по деревне Кнуд всё равно ехал медленно, чтобы не привлекать к себе внимания лишним шумом от копыт. Выехав из деревни, они перешли на галоп и быстро удалялись от поселения.
Дан постоянно оглядывался в надежде в последний раз увидеть и запомнить свой, пусть и жестокий, но родной дом. Мысли о том, что он больше никогда не увидит Астрид и Альву, не покидали голову мальчика.
Ехали долго. Дорогу вокруг всё чаще обступали высокие хвойники, и сама тропа всё круче заворачивала в горы. Дан не знал, сколько по времени они скакали, но дело близилось к рассвету, значит они проехали почти всю ночь. Вскоре дорога стала настолько крута, что Кнуд остановился.
– Спешиваемся, дальше идём пешком.
Прошло ещё несколько часов. Тропа теперь настолько круто уходила вверх, что лошадь просто не могла подниматься дальше, она недовольно фыркала и хрипела. Кнуд остановился. Его тёмно-русые волосы, собранные в небольшой хвост на затылке, прилипли ко лбу от пота. Длинный и острый прямой нос, широко посаженные бледно-серые глаза, а также острые черты лица выражали гримасу отвращения и недовольства. Ему явно было неприятно оттого, что приходится возиться с предательским выродком.
