В уже довольно потрепанном виде я вернулась к провожатому.
– Все в порядке? – обратился дежурный к своей коллеге.
– Да, допуск разрешаю, – отчеканила военная, ковырнув ноготочком корпус на моем рабочем диктофоне. Ох, не зря я догадалась стереть с него все данные, перенеся самое важное в запароленную папку на компьютере.
– За мной, – скомандовал сталкер.
Зайдя на территорию воинской части, я сразу отметила, что она будто бы напоказ выглядит старой и погружает в советскую эпоху: красные флаги, высаженные по краям идеально начищенных дорожек голубые ели, между которых спрятался бюст Ленина.
По работе мне не раз случалось бывать во многих расположениях и военных городках, и мало какие из них теперь отдавали таким откровенно показушным духом старья и нафталина.
Чутье вновь не обмануло. Мы вошли в какой-то ангар, выглядящий как большой сарай под нагромождение хлама, однако, спустившись на дребезжащем лифте на минус первый этаж, оказались совсем в другом измерении.
Подземная часть здания напоминала футуристичную лабораторию с отсеками, разделенными пуленепробиваемым стеклом, и дверями на фотоэлементах. В некоторых помещениях стекло было матовым, и даже представить было страшно, что происходит внутри.
Мы зашли в один из блоков. Посреди него стояло кресло, чем-то напоминающее стоматологическое, чуть левее расположился рабочий стол, за которым сидел человек в белом халате. Пространство у стен заполняли лабораторные столики, шкафчики и прочая околомедицинская мелочевка.
– Наконец-то, – возмутился врач при нашем появлении. – Вы неприлично задержались!
– Мы на машине, между прочим, а не на вертушке, – съязвил сталкер.
– Да-да, понимаю… Пробки, все такое… Девушка, присаживайтесь. – Медик указал мне на кресло.
Я расположилась в нем, борясь с детским страхом бюджетной медицины, какой пробуждался при столь ярком ассоциативном ряде.
Врач подошел ко мне и нацепил на голову, грудь и пальцы провода на липкой ленте. Хах! Решили проверить меня на полиграфе? Надеюсь, вопросы будут касаться только работы… Отчего-то мне не хотелось раскрывать подробности своей личной жизни.
– Я задам вам несколько вопросов. Отвечайте сразу и не задумываясь, – прокомментировал медик. – Поехали! Елена Сергеевна Иванова, двадцать девять лет, проживаете в Москве, в браке не состоите, детей нет, работаете в должности военно-полевого корреспондента международного издания International Today?
– Так точно.
– Имеете за плечами опыт выезда в четыре горячие точки: Намибия, Сомали, Сирия и Ирак?
– Вы совершенно правы. – Вопросы пока были абсолютно рядовыми и даже скучными. Полиграф не реагировал.
– В текущую командировку отправляетесь по добровольному согласию?
– Именно. – И тут стрелка прибора качнулась чуть сильнее. О чем я в этот момент подумала? О том, что вляпалась в историю из-за шантажа начальника, или о женщине, преследующей во сне, и странном камне, имеющем собственный голос?
– Привлекались ли вы ранее по уголовным или административным правонарушениям в нашей стране?
– Проезд в автобусе без билета считать? – Вспомнился один из грехов времен бурной студенческой юности.
– Не думаю, что это может подвигнуть женщину со столь безупречной репутацией скатиться по наклонной, – невозмутимо ответил медик.
С точностью в сотню процентов я была уверена, что все эти вопросы – чистая формальность. Наверняка организации, что наняла меня и подкупила главреда и его подчиненных, достаточно пары кликов компьютерной мышью, чтобы максимально подробное досье о любом человеке лежало на столе в течение нескольких минут.
