– Боги, с такими гостями, захочешь сесть за стол, да не сядешь, – старуха тяжело встала с места и снова проковыляла к сундуку. Отставив в сторону массивную клюку, она довольно быстро выудила чёрную шерстяную юбку в пол, светлую женскую рубаху с красным узором по вороту и телогрейку из овчины. – Смарагд, сделай милость, выйди в сени. Как только Агидель переоденется, я тебе вынесу твои одежды.
– А что туда-сюда ходить-то? – праведно удивился оборотень. – Будто я её не видел первозданной. Теперь и она меня посмотрела. Квиты мы, да и, вообще, чего стесняться…
Агидель чуть не задохнулась от возмущения, но отрывать взор от ложки – не желала. Краска смущения уже плавно перетекала с её лица на шею. Она совсем забыла, что при пробуждении этим утром предстала перед своим «спасителем» сильно не в бальном платье, и даже не в исподней рубахе. Но кое-что она успела заметить: множество застарелых шрамов на мощном торсе оборотня.
Айна недовольно воззрилась своими мудрыми алыми глазами на Смарагда.
– Ты же знаешь, что я не люблю повторять дважды, Волчишка.
– Холера, Айна, ты знаешь, что я терпеть не могу, когда ты так меня зовёшь, – он раздражённо ощерился, и выйдя за дверь, грохнул ей так, что в сенях со звоном шлёпнулись пустые ведра и в подклёте нервно заблеяли козы.
– Не обращай на него внимание. Такие перепады настроения частенько бывают у одиночек, – пожилая женщина протянула девушке вещи и отвернулась в сторону. – Да и ко всему прочему, кровь у него горячая, как у всех его родственничков. По секрету тебе скажу, его сестра – сущее проклятие, но обо всём – по порядку. Он на её фоне самый спокойный и терпеливый Серый.
Агидель выдавила улыбку и принялась спешно переодеваться. Она уже собиралась отдать всё, что преподнёс ей оборотень для временного пользования, но спохватившись, вытащила из кармашка костяной гребень, который ей подарил следопыт. Он приятно ласкал кожу на пальцах, навевая воспоминания о праздновании её дня рождения. Бал и чудесные развлечения, её танец с отцом, поцелуй следопыта – это всё стало казаться чужой жизнью, которую лишь слегка приоткрыли для неё, поманили, а потом бессердечно отобрали. На глаза навернулись слёзы от осознания того, что весь привычный уклад перевернулся с ног на голову, и вернуть всё на круги своя она сейчас точно не сможет.
Тёплая ладонь легла ей на плечо:
– Очень красивая вещица. Бережно храни её, – грустная улыбка осветила лицо старухи.
Агидель подняла на неё полные слёз глаза и на миг ей представилось, какой могла быть эта женщина в её далёкой молодости. Настоящая красавица.
Дверь резко раскрылась и в комнату просунулась голова оборотня:
– Так, Княжна, а ты что, сопли на кулак мотаешь, а? Я там всё стою и жду, как попрошайка подаяния.
– Сапог твой оплакиваю! – практически выкрикнула она, в душе готовая запустить в наглеца оставшимся башмаком.
Айна спешно собрала отложенные вещи, сильно прихрамывая, прошла к двери, и, не произнося ни слова, сунула их Смарагду и закрыла дверь. В сенях послышалось недовольное ворчание и даже лёгкое рычание.
Агидель предпочла не вслушиваться, ибо она была ещё более мерзкого мнения о своём спутнике. Она ловко заплела волосы в косу, а гребень воткнула в основание причёски, и стала ждать. Женщина, присев рядом, также молчала, изредка поглядывая на Княжну.
Дверь очередной раз распахнулась и к столу прошествовал уже экипированный провожатый девушки, державший в руке небольшой деревянный грубо сколоченный табурет.
