– Конечно! – Навой удовлетворённо кивнул головой. – Эгей! Так я от самого интересного уйду, коли буду так отвлекаться. Вернёмся в тот самый кабачок в Заводи, который стал невольным свидетелем этой славной битвы. И вот, как только Базул опрокинул десятую кружку пенной браги, он вдруг ужасно захотел помериться силушкой своей богатырской с кем-нибудь из присутствующих, ведь состояние и вооружение очень даже позволяло. И вот его шальную идею поддержал молодой парень, который не уступал ему ни в выпитом, ни в оружии, а в задиристости даже превосходил в несколько раз. Словно два дракона сошлись в смертельном бою под сенью того кабака, хм.., как же он назывался, не припомню…
– «Лещики», – коротко отозвался Князь, едва заметно улыбаясь в бороду.
– Вот! Точно ураган залетел в питейную. «Лещики» разметало просто по округе, все было выпито и съедено, переколочено и опрокинуто, но вы стойко держались на ногах и на мечах, я бы даже заметил, что вы опирались на них и друг на друга, – Навой уже начинал запинаться, ибо смех было очень трудно удержать. – Интересно, этот самый Базул в курсе, что в конце той битвы он побратался с самим Князем Авиром Воибором? А как вы обменивались оружием и душевно прощались, расцеловавшись раз пять подряд? Я тогда так жалел, что под рукой уголька с пергаментом не оказалось, а то такая бы прекрасная зарисовка вышла, вот только над камином в главной зале вешать!
– Тебе смешно, а мне тогда было так паршиво. После всего надо было ещё как-то заставить себя влезть в седло и проехать почти тридцать вёрст, когда даже от движения глазами в сторону начинало так мутить! Так ещё и по приезде в замок я получил такой нагоняй от отца, что эти вёрсты показались мне благословением Единого! – Авир улыбался, а потом, ударив себя по колену, заметил: – А знаешь, ты прав, это особенный меч, ведь он единственный среди всего, что тут есть, не обагрившейся кровью моих врагов.
– А ваша рогатка и праща? – хитро заметил Навой, вешая меч на отведённое ему место в шеренге ему подобных.
– Во-первых, я говорил о серьёзном оружии, а не о детских забавах, – отмахнулся Авир, – а во-вторых, из рогатки я только по воронам и стрелял, а праща так вообще ещё от отца моего.
– Солидное приданое у вашей дочери, мой Князь! – улыбнулся советник, медленно прохаживаясь мимо причудливых ажурных эльфийских доспехов, которые были увиты металлическим вьюнком, расползавшимся по сплошному нагруднику и оплетавшим наплечники; вся это броня одевалась на тончайшей работы кольчугу. Наручни и поножи были выполнены в той же искусной технике, исключение составляло то, что здесь вьюнок начинал щетиниться шипами. – Можно часами все эти диковины рассматривать, и всё равно каждый раз найдёшь что-то новое, что раньше упустил. Но всё равно, с рогаткой ничего не сравнится.
– Приданое есть, а вот жениха ещё и не сыскали. Хотя я уже угрожал ей, но душа к сыновьям остальных Князей, признаюсь, пока не сильно лежит.
– Возраст у неё уже давно самый нужный, а то смотрите, засидится она у вас в девках, говорят, от этого жуть как норов портится.
– Знаешь, говорят, что и замужем такое часто случается. Сколько раз ты был женат? – усмехнулся Авир.
– Не важно, – отмахнулся советник, отводя глаза. – После пяти я перестал считать.
– Так что толку нет раньше времени судить о результате этого события, только воду в ступе толчем зря.
