– Я захочу – и ты станешь моей женой, – упрямо повторил он. – Если, конечно, захочешь ты. Насильно принуждать не буду. Когда придет время твоего тинга – назови мое имя! И я скажу, что возьму тебя в свой дом. И пошлю твоему отцу свадебные дары.
Она всматривалась в его лицо, пытаясь угадать тень насмешки, но не заметила и, опустив голову, покраснела.
– Я не могу быть твоей женой, – тихо сказала девушка, вдруг смутившись.
– Почему так говоришь? – нахмурился Олаф, – Из-за брата? Из-за него?
В глазах Бломме появился испуг, она побледнела, белыми стали даже ее губы, сердце, казалось, остановилось, ушло куда-то вниз, как если бы его и вовсе не было, а потом она еле слышно выдохнула, проклиная все на свете и свою жизнь, сейчас ей хотелось провалиться от стыда прямо в Хель:
– Ты знал?! Знал, да? О, светлая Фригг, как это страшно… какой позор, – она закрыла лицо руками, но раненый потянулся и заставил ее убрать ладони.
– Почему ты сделала это? – сурово спросил Олаф, глядя ей прямо в глаза, чтобы она не могла обмануть или промолчать. – Или люб тебе мой брат? Понимаю тогда, он лучший из воителей и наш конунг…
– Думала, что так не позволю тебе смеяться надо мной, – наконец, испуганно прошептала она.
– Но я никогда не смеялся! Я всегда любил тебя! – Олаф даже приподнялся на постели от негодования и тут же со стоном рухнул обратно.
– Лежи-лежи, тебе нельзя шевелиться, может открыться рана, – кинулась к нему девушка. – А что могла подумать я, простая бедная служанка, когда принц, да еще и самый красивый воин на всех северных землях, уделяет ей внимание? Что он хочет поиграть, а потом найти другую, ту, которую сможет взять в жены, разве нет? А я не могла так… С другими – может быть. Но с тобой не хотела… Слишком больно, не смогла б потом жить! Для меня все всерьез, принц Олаф. Потому еще раз прошу, не нужно играть со мной.
– И для меня всерьез! – горячо заверил юноша, пусть и слабым голосом, – Дай мне только окрепнуть, и клянусь, я возьму тебя в жены! Мне нужна только ты, я понял это сейчас, когда ты пела свою песню… Ты ведь тоже хочешь этого?
– И всегда хотела, – кивнула она, снова покраснев, – Ругала тебя, смеялась над тобой с подружками… Потому что любила…
– Иди сюда, – позвал Олаф, она приблизилась, наклонилась, и он осторожно приобнял ее здоровой рукой, а потом нежно поцеловал. От жара у него были горячие, сухие губы, и Бломме ласково улыбнулась, положив голову Олафу на плечо. Ему сейчас нужно отдыхать, а не девушек обнимать!
Как же быть с братом? Эта мысль не давала теперь покоя. Олаф догадывался, что конунг не очень-то интересовался девушкой, она и вовсе не нужна ему, но захочет ли отдавать свое? Даже родному брату? А если нет? Принц не осуждал Бломме, она не могла не подчиниться Онну. Ему подчиняются все вокруг, что уж говорить о девчонке в услужении! А сможет ли он сам? Сможет ли противостоять конунгу даже во имя своей любви? Олаф вздохнул.
