Слева и справа от концов театрона находились два парода – входы, благодаря которым зрители попадали на лестницы, ведущие к скамьям, а участники представлений – на полукруг площадки орхестры. Напротив театрона и лежащей перед ним орхестры располагался длинный каменный помост – проскений, служивший подмостками для выступления. Он был украшен сплошным рядом полукруглых колонн. Они поддерживали каменный настил, а пустое пространство между ними и под помостом служило для улучшения акустики театра.
На задней стороне проскения во всю его длину тянулась крытая постройка – скене, в которую с помоста вели три двери. Под ней находился глубокий, обширный подвал, снабженный железной решеткой – катарактой. После появления в Таврике римских легионов на площадке орхестры, превращенной в арену, устраивались бои гладиаторов. А в подвале находились дикие звери, с которыми сражались гладиаторы-бестиарии.
Дюрге повезло – именно в этот день трибун разрешил провести бои с дикими зверями. Добыть их и доставить в Таврику было сложно, стоило немалых денег, но выручили местные купцы – чтобы потрафить капризным и непредсказуемым римлянам. Пусть забавляются, лишь бы не совали свой нос в торговые дела.
Фракийцу давно хотелось посмотреть, как сражаются гладиаторы против диких зверей. Но постоянные походы не позволяли надолго оставаться в местах цивилизованных. К тому же гладиаторские бои в Таврике происходили только в Херсонесе, куда фракийской спире путь был заказан.
Римляне не без оснований опасались восстания местных жителей, к которым могли примкнуть и свободолюбивые фракийцы, которые никак не желали смириться со своим подчиненным положением. Постоянно находившиеся в сражениях воины спиры были на голову выше погрязших в лености и ничегонеделании легионеров, поэтому представляли собой серьезную опасность. В I Италийском и XI Клавдиевом легионах, расквартированных в Таврике, бытовали такие вольности, за которые в Риме можно было лишиться головы.
Дюрге повезло – он поспел к началу представления. Оно было наиболее кровавым, потому что бестиариями были осужденные на смерть преступники. Они принадлежали к категории наименее подготовленных гладиаторов и не пользовались уважением зрителей. Из вооружения у них были только копья, а тела практически полностью обнажены, безо всякого защитного снаряжения.
Первые бои мало напоминали поединки, скорее это была просто травля хищниками, один из видов смертной казни. Чтобы не затягивать представление, распорядитель принял решение напустить на группу бестиариев трех тигров. Среди осужденных были в основном скифы и сарматы, и только один римлянин. В чем он провинился, Дюрге так и не узнал, потому что провинности осужденных были зачитаны глашатаем до его появления в театре.
Нужно отдать должное несчастным, они сражались отчаянно. Повинуясь приказам римлянина, в котором сразу можно было распознать бывалого солдата, варвары, став спиной к спине, образовали круг, ощетинившийся копьями, и первый тигр, наиболее свирепый, который, едва подняли железную решетку-катаракту, набросился на бестиариев, был поднят на копья.
Остальные два хищника оказались более хитрыми и благоразумными. Конечно, они были голодны, и запах живой плоти действовал на них возбуждающе. К тому же им не раз приходилось участвовать в травле несчастных осужденных. Тигры какое-то время выбирали момент для атаки, и когда он наступил, звери действовали молниеносно. Уж непонятно, как они определили самое слабое звено в построении бестиариев, но напали на двух скифов, которые хоть и повиновались командам римлянина, но перебороть страх не могли. Ведь для них тигр был животным неизвестным, так как не водился в Дикой степи, поэтому они испытывали перед невиданными зверями священный ужас.
