Проект ЭКС. Подводный купол «Анива-8», 27 мая 2048 года. 08:57
– Да что за чёрт? – инженер Черепичный, как шутили девчонки из ИИ-отдела, «парень столичный», еле успел ухватиться за пластиковое ребро купола. Пальцы ощутили равномерную, сильную дрожь, которой в теории и на практике быть не должно: «Аниву-8» прочно заякорили ещё с месяц назад, и теперь она практически вросла в грунт. Черепичный сам разрабатывал конструкцию силовых электромагнитных якорей с автономными моторами с магнитомягким статором – такие якоря безупречно работали в условиях Марса, на ледяных колониях Энцелада, их не выбивали из трещин даже гейзерные струи, поскольку зачаточный интеллект якоря позволял ему смещаться в сторону наибольшего сопротивления в заданном радиусе миграции. Грубо говоря, якорь успевал «убежать» до того, как планета начнёт плеваться паром и камнями. Эту особенность решили использовать и на Земле, в сейсмически нестабильных зонах, вроде Курил, Камчатки, Сахалина. Якоря Черепичного-Мальцева-Чертковой держали Большой Сахалинский мост, высотные здания Корсакова и Южно-Сахалинска, новых городов Мичурина, Ладожска-Новгородского и Старого Экополиса. Потому абсолютно невероятно было движение этих самых якорей. Нет, они могли двигаться, примерно со скоростью черепахи – и в радиусе до 100 метров. Сейчас же, насколько мог судить Черепичный, купол куда-то «убегал» со всех ног, со скоростью примерно километров 20 в час – стрелка спидометра колебалась от 16 до 22, при этом радар показывал линию движения пунктиром, курсограф рисовал какое-то кривое подобие «бабочки Лоренца», и если все показания верны, то Черепичному предстояло вечно вращаться вокруг двух центров сейсмоактивности, находящихся на расстоянии почти 300 км километров друг от друга.
– «Анива-центральная», «Анива-центральная», Корней Фадеевич, кто-нибудь меня слышит?
– Слышу вас, Анива-восемь, – прорезался голос оператора, – что случилось, Василий?
– Якоря тащут купол от точки прорыва плато, беда в том, что этих точек две, и меня мотыляет от одной к другой, – крикнул Черепичный в микрофон наушника. – Самому не выбраться, надо уводить купол с траектории!
– Василий, повтори, не слышу тебя, – оператор будто сидел в соседней комнате, но Черепичного слышал через раз. – Повтори, Василий.
– Уводите купол. Транспорт! Мне нужен транспортный корабль! Якоря взбесились! На пути будет ущелье, купол не выдержит такого давления, у нас есть… – он посчитал в уме, – семь часов!
– Василий, повтори, не слышу тебя. Повтори, Василий.
– Бабочка Лоренца! Передай – аттрактор Лоренца.
– Слышу тебя. Эклектор Ференца, – связь зашипела, затрещала, будто бекон на сковороде, и стало тихо. Конечно, Василий Черепичный не знал, что творится сейчас в штабе управления, но предполагал, что оператор несётся лично отнести запись разговора Маковскому, что будет спрашивать, что такое «эклектор Ференца», а Маковский будет на него орать, потому что не знает сам – и догадается нескоро. Что с опозданием на два часа Маковский получит траекторию движения купола «Анива-8» и догадается наложить её на карту сейсмоактивности. И поймёт, куда надо отправлять транспортное судно, чтобы спустить спасательный батискаф, или атомный транспортник, чтобы отбуксировать купол на побережье. Не то, чтобы Василий обладал провидческим даром, но он достаточно представлял себе человеческие мотивы и характеры, чтобы понимать, как повернётся та или иная ситуация.
