Сахар на асфальте - страница 16

Полине захотелось швырнуть в мужа что-нибудь тяжелое. Он не слышал или не хотел слышать ее. Или, может быть, это она не замечала очевидного? Внешний гнев быстро прошел. Но в душе относительно молодая женщина затаила обиду. Она чувствовала себя лавой, которая жаждет вырваться из жерла вулкана, но вместо того, чтобы открыть дорогу, ее загоняли в ледяные тиски.

Полина успокоила себя мыслью, что через пару дней она повезет ребенка к педиатру. Помогать ей никто не будет. Никто из домашних. Но есть же другие люди… Полина взяла телефон, нашла в чатах номер Дарьи Борисовны. Имя звучало намного грознее персоны.

Дарья Борисовна редко отвечала быстро, но Полина всегда знала, где найдет ее наверняка. В Сити – Содоме и Гоморре столицы, куда (язык не поворачивается сказать, что специально, но и нечаянно не может быть) перенесли офисы многих федеральных чиновников.

Дарья была трудоголиком. Невысокая, белокожая и кареглазая, в узкой юбке-карандаше и шпильках, она напоминала стойкого оловянного солдатика среди грузных и неповоротливых коллег с двойными подбородками. Коридоры власти поглотили ее около 15 лет назад, и теперь Дарья не работала на политику, она была политикой: речь, жесты, стиль одежды – все было уже отработано и вмонтировано в личность. Жесткая, прямолинейная, настойчивая, в спорах непримиримая – такой ее знали подчиненные.

Для Полины же она была человеком, который перед тем как начать работать на государство, проколол себе хрящи в ушах и вставил сережки-камушки, чтобы не потерять остатки детскости в бесконечном ношении белых блуз. А в командировках Дарья всегда искала время, чтобы сходить в местный зоопарк и поглядеть на панд, к которым питала особую слабость.

А еще как никто другой Дарья была честна сама с собой, поэтому постоянно разводилась и сходилась со своим мужем. Полина не знала, как так вышло, но в Дарье не было фальши. И сколько бы им лет ни исполнялось, ей всегда хотелось обнимать и прижимать к себе такую непохожую, такую громкую и хрупкую – свою младшую сестру.

Москва 2021

Материнство + 1

Середина ноября выдалась снежной. Правда, по мере приближения к городу пушистые и хрустящие свежестью холмы из русских сказок постепенно сменялись грязевыми болотами бизнес-реалий. Девять утра, машина подъехала к детской городской поликлинике. Черный сапог на массивном каблуке погрузился в месиво, за ним второй. Три шага вдоль заднего крыла до багажника, щелчок, скрип, еле слышный матерный шепот, скрежет. Водитель глубоко вздохнул и вышел, чтобы помочь.

Отстегнуть все ремни, выбраться из машины, открыть багажник, придерживая его одной рукой, достать часть коляски, за ней вторую, быстро перехватить люльку обеими руками и установить на каркас, закрепить, метнуться в салон, вытащить ребенка, на ходу поблагодарить таксиста, упаковать ребенка в коляску. Не забыть поставить пять звездочек в приложении. Забыть. Полина ненавидела этот ритуал, но ежемесячно его выполняла, такова была цена поездки в цивилизацию.

Почему-то ее никто не предупредил, что вся материнская утварь – это, скорее, похоже на амуницию спецназа, а не на атрибуты феи. Подобно многим, до появления ребенка, Полина думала, что коляска – это как большая сумка Birkin: взяла в одну руку и пошла всем показывать, насколько великолепна. Но нет, коляска с младенцем – это как заведенный квадроцикл. Чтобы управиться, надо обеими руками вцепиться со всей рабоче-крестьянской мощью, вспомнить самый агрессивный work out в спортзале и с криком «За демографию!» газовать. Толкать на выдохе и от спины. Когда она впервые катила этот агрегат вверх по лестнице, Алеше было три недели. Молодой матери казалось, что еще чуть-чуть – и швы внутри разойдутся, и, треснув пополам, она выпустит на волю всех демонов, дав начало мировому апокалипсису. С большим непониманием она смотрела на других матерей и постепенно приходила к выводу, что с сумкой Birkin коляски роднит исключительно цена.