Но ровно до того момента, как мой взгляд наткнулся на высокого черноволосого парня, небрежно привалившегося к дверному косяку справа. Кажется, там кухня, но это как-то случайно зацепило моё сознание, потому что всё внимание стало приковано к парню.
На нём были низко сидящие свободные брюки и белая футболка. Он стоял скрестив на груди руки и смотрел на меня куда менее дружелюбно, чем только что смотрел его отец. Да, я помню, мама говорила, что у Виктора есть сын. Она сказала, что мы почти ровесники, но у меня в этом возникли сомнения. Парень выглядел старше семнадцати лет. Крепкий и широкоплечий, уже вот и щетина пробилась. Многие мои одноклассники ещё даже не знакомы с бритвой, но этот явно же просто пару дней себя этим не утруждал.
Стоял и смотрел таким колючим-колючим взглядом, как смотрят родители на нежеланного щенка, которого дети притащили с помойки.
– Яна, это мой сын Алексей, – представил парня Виктор, помогая мне вынырнуть из куртки.
– А это Яна, – отец внимательно посмотрел на сына, – Наташина дочь. Я тебе о ней рассказывал.
– Привет, – неуверенно сказала я, глядя на парня.
Я кожей почувствовала, что он мне не рад. Его глаза горели, а на щеках ходили желваки.
– Угу, – всё, что ответил он мне, окидывая взглядом с головы до ног.
– Я жуть как хочу кофе! – разрядила напряжение мама и направилась в кухню. – Кто со мной?
– Наташа, какой кофе? Там Людмила приготовила завтрак. Мойте руки, я сейчас всё разогрею.
Алексей отлип от дверного косяка, пропуская воркующих маму и Виктора в святая святых каждого дома. Я поплелась за ними, случайно зацепившись взглядом за странное тату дракона на плече парня.
Кухня большая и светлая, и у меня сразу возникло неуместное желание понажимать на всевозможные кнопки и выяснить, для каких изысков эти разнообразные приборы. Вообще-то я люблю готовить, мы с тётей часто колдовали над тестом, любили проводить различные кулинарные эксперименты.
– Алёша, а ты? – спросила мама.
– Я не голоден, – бросил парень и уходит в гостиную.
– Алексей! – строго окликнул его Виктор Андреевич, но никакой реакции не последовало.
– Я на минуту.
Мужчина встал из-за стола и ушёл за сыном, а мы с мамой остались сидеть вдвоём.
Да уж, тот ещё радушный приёмчик.
Отдалённо послышался звук сообщения.
– Я совсем забыла написать тёте Соне, – спохватилась я. – Она же просила сообщить, когда на месте будем.
Телефон остался в кармане куртки, которую я повесила в коридоре. Я вышла за ним и стала невольным свидетелем разговора сына с отцом.
– Папа, ты издеваешься? Неужели совсем слепой? Сначала притащил в дом секретаршу, а теперь эту? Дальше кого на содержание ещё возьмёшь?
– Алексей! Ты забываешься!
Стало очень неприятно. Вот тебе и брат. «Эту» больно царапнуло. Меня же вроде бы представили ему по имени. Вон и маму как назвал, словно выплюнул: «секретаршу». Я буквально за несколько минут заметила обоюдный блеск в глазах Виктора и матери. И сомнений нет, что они влюблены друг в друга, и мама никакая не охотница. Неужели, этот Алексей этого не заметил за целый год? Или просто не захотел.
Я замерла возле вешалки, надеясь, что меня не заметят в пылу спора. Уйти без телефона было бы глупо, а если зашуршать курткой, то меня услышат. Неудобно будет.
– Отец, у тебя же их сколько было, но домой ты их не тащил.
– Ты же знаешь, с Наташей всё по-другому.
– А как же мама?
Слышится тяжёлый вздох.
