Заставляю себя встать с кровати. Хорошо, что хватило ума попросить Деву переночевать в другой спальне. Иногда нужно спать одному. Иду в ванную. Отражением в зеркале можно смело пугать маленьких детей. Потребуется неделя, чтобы синяки на лице стали не так видны, губы зажили. Опускаю глаза вниз, приподнимаю футболку. Вчера кое-как обработал рану, вроде не гноится, но болит. Меняю повязку, матерясь себе под нос.
Выползаю из спальни, морщась при каждом шаге. Принюхиваюсь: пахнет чем-то вкусным. Иду на запах, замираю, заметив Деву возле плиты. Если надумаю жениться, женюсь на ней, потому что более преданной спутницы мне не найти. Чего стоит ее выходка с бутылкой, как она отвлекала мужиков, рискуя собой. Наверное, Дева до конца не осознавала опасность, когда запрыгивала на спину одного из бивших меня людей.
— Привет, — не пытаюсь улыбаться. Девушка вскидывает голову, внимательно меня окидывает прищуренным взглядом с ног до головы, усмехается.
— Привет. Есть хочешь?
— С моими губами только есть, — иронично замечаю, присаживаясь на барный стул. Дева отворачивается, достает бульонную чашку, что-то наливает из кастрюли. Вопросительно смотрю на девушку, когда она ставит передо мной чашку и кладет рядом ложку.
— Бульон можно выпить и через трубочку.
— Смогу и с ложки.
— Я еще в аптеку сходила за мазью, которая помогает быстрому заживлению трещин, ранок. И гель от синяков. Еще звонил твой отец, — сообщает будничным тоном, присаживаясь напротив меня.
— Что ты ему сказала? — напряженно всматриваюсь в безмятежное лицо Девы. Она пододвигает к себе тарелку с орехами, начинает их грызть.
— Правду.
— Что? — Резко отодвигаю тарелку, бульон выплескивается на столешницу. — Тебя никто не просил отвечать на звонки! — ору на слишком спокойную и невозмутимую девушку, продолжающую щелкать орехи.
— Сказала, что мы вчера отлично провели вечер и ночь, что сегодня ты без задних ног, — ее глаза смеются, при этом она не улыбается. Лицо — сама серьезность. — Он у тебя довольно милый, беспокоится о тебе. Просто я подумала, если не отвечу на пятый по счету звонок, то он приедет сюда, увидит тебя в таком непрезентабельном виде и вопросов будет намного больше, чем если я отвечу. Из двух зол выбрала наименьшее, а теперь ешь. — Вытирает бумажной салфеткой лужицу, двигает обратно ко мне тарелку.
Впервые в жизни чувствую себя неловко. Дева не злится и не проявляет любопытства по поводу вечера, другая на ее месте и половины не сделала бы, что сделала она. Беру ложку, не смотрю на девушку. Пытаюсь понять, как расценивать ее поведение, ее отношение ко мне. Вряд ли Дева всегда так себя ведет, но с другой стороны, я ничего о ней не знаю, как и она обо мне, поэтому мне неизвестно ее типичное поведение после стресса.
Поднимаю глаза, рассматриваю кончики ее длинных ресниц. Дальше разглядываю ее губы, не знакомые с ботоксом. Она красива своей естественной красотой. Подкупает то, что Дева не стремится зацепиться за место возле меня, она наслаждается каждым прожитым днем, настоящими эмоциями. Ничего особенного не делая, притягивает к себе, подобно магниту, хочется прилипнуть к ней и не отлипать. Никогда. И сейчас меня это пугает, потому что я не люблю привязанности. Зависимость от чувств человека делает тебя слабым. Слабости мне ни к чему.
— Очень вкусно, — бормочу, выхлебав весь бульон. Передо мной сразу же ставят чашку с каким-то отваром. Встречаюсь взглядом с Девой, она поясняет:
