Мой отец, как его учили, в таких случаях садился и начинал медитировать. Незаметно отлучившись, он взобрался на самый высокий хребет в районе пастбища, сел лицом на запад и сомкнул веки. Прочитав молитву, он начал выравнивать дыхание и, когда внутри установился полный покой, вошёл в транс и дал своему астральному телу задание узнать, к чему ему готовиться. Вскоре перед его внутренним оком возникли картины. Из них выделялся кинжал, так как медленнее двигался и более светился. Барбек понял, что это значило. Затем он вернул астральную ипостась на место и завершил медитацию молитвой. После чего помощник бригадира пастухов ежедневно стал уединяться и тренироваться, правильнее сказать – восстанавливать навыки владения несколько позабытыми приёмами кара-куреш. Этот вид единоборства создали мастера рода караимов, отобрав лучшие приёмы других видов борьбы и разработав свои.
Прошло относительно спокойно около месяца. Старший пастух вынашивал план убийства своего ненавистного недруга. В случайный выстрел никто бы не поверил, зная о его отношении к своему подчинённому, поэтому план с огнестрелом отметался. Адыл понимал, что в схватке один на один не одолеет Барбека, ибо хорошо помнил об умении того постоять за себя. Нож тоже не подходил для случайного пореза насмерть. Хоть и владел чабан холодным оружием достаточно профессионально, но не был уверен, что сразит врага наповал сразу, так как могла сработать реакция единоборца-юноши. А потом тот мог легко его и с ножом одолеть. Тем более что Барбек был выучен реагировать молниеносно на угрозу применения любого холодного и огнестрельного оружия. Оставался один вариант – камень. Бросить с расстояния бесшумно вряд ли получится. Увернётся жертва. Значит, надо бить неожиданно, находясь рядом. План застигнуть врасплох готовился тщательно. Наконец момент такой подвернулся. Отара и пастухи ушли далеко вперёд. У ручья остались они вдвоём. В последнее время старший чабан, чтобы усыпить бдительность помощника, старался дружелюбным отношением снять напряжённость, появившуюся между ними несколько лет назад, и со стороны могло показаться, что их взаимоотношения вполне наладились. Так казалось всем, но не этим двоим. Барбек почувствовал с утра нервозность наставника и приготовился к битве. Наставник попросил набрать в курдюк воды. План убийства отличался коварством. Сначала покаятельный разговор, так он собирался ослабить окончательно бдительность бийёнка. При наличии таких наследственных качеств как воинственность и осторожность, представители рода Четырёх воинов отличались наивностью и детской доверчивостью. На это и был расчёт. Когда Барбек растрогался бы и приготовился простить всё бригадиру, тот должен был нанести единственный смертельный удар по голове юного противника. План не сработал. Едва настал момент для покаяния, чабан вдруг онемел. Язык не слушался его. Тогда он молча встал за спиной у того, кто, тоже молча, на корточках, набирал воду из ручья в курдюк. Адыл не только онемел, но и впал в прострацию и ничего не соображал. Но так как механизм убийства в сознании был уже запущен, то он машинально замахнулся, чтобы изо всей силы камнем ударить парня по затылку. В этот момент Барбек резко вскочил и развернулся. Тут же подпрыгнул высоко, одним ударом ноги выбил из руки чабана камень и в полёте успел нанести удар другой ногой в голову противника. Затем мягко и бесшумно, словно снежный барс после прыжка, опустился на землю, приняв боевую позу. Старший пастух негромко вскрикнул и пал на землю.
