Саксофон Гавриила - страница 4

– Да, очень странно, – согласился я. – Давай вечером отодвинем плиту и тумбочки, и за ними посмотрим.

– Илья, – вздохнула Лена, – я сегодня подумала об одной вещи. А если твои кошмары происходят из-за того, что расположение нашего дивана не соответствует фэн-шую?

– Может, переставить его?

– Мы уже говорили об этом. Тогда нам нужно будет куда-то выбросить тумбочку с телевизором.

– Жалко.

– Мне тоже.

Она разочарованно вздохнула:

– Мне кажется, что тебе нужно обратиться к психотерапевту.

Я недоверчиво посмотрел на неё:

– А психотерапевт не захочет положить меня в психбольницу?

– Нет. В больницу кладут психиатры. А психотерапевты принимают обычных людей. Во всяком случае, мой знакомый психотерапевт – такой.

– У тебя есть знакомый психотерапевт?

– Конечно. Я думаю, что было бы очень хорошо, если у каждого человека был знакомый психотерапевт. Давай я отведу тебя к нему сегодня?

– Давай завтра.

– Хорошо, давай завтра.

В парке немноголюдно. Мы с Машей договорились встретиться у фонтана. Я пришёл раньше времени. Огляделся по сторонам, прогулялся взад и вперёд. В кустах за скамейкой послышалась какая-то возня, приглушённые голоса. Я прошёл по тротуару дальше, обернулся на кусты. С этой точки можно было разглядеть четырёх девчонок–школьниц. Трёх стройных, разного роста, и одну крупную, высокую и ширококостную, с плоским лицом и длинными чёрными волосами. Она вдруг дала пощёчину самой мелкой из остальных – в белой блузке и темно-синей юбочке.

– Ты че… – Взъярилась та, схватила черноволосую дылду за грудки.

– Держите эту суку, – низким голосом приказала дылда остальным. Те схватили мелкую за руки. Дылда пнула её коленом в грудь:

– На, с-сука, ещё трепыхается… Вырядилась, тварь… – Дылда суетливо и неуклюже провела серию коротких ударов. Но маленькая ухитрилась вырвать одну руку и схватить обидчицу за длинные волосы.

– Ой, бля-я, – Держите же её, держите! – Взвизгнула та.

Афродита, нагая, белоснежная выходила из белоснежной же морской пены. Из-за кустов на неё смотрел Пан, ошеломлённый, пришибленный и раздавленный красотой, потерявший способность хоть как-то двинуться и сойти с места. Я был тем Паном, когда глядел на дерущихся девчонок. Необъяснимо волнительное, с явным сексуальным привкусом, чувство неожиданно захлестнуло меня. «Здравствуй, Пан…» «Здравствуй, Илья…», «Фигеешь?», «Фигею…»

Дылда взвизгнула громче.

– Получи, коза, – мелкая пнула ей между ног. Знакомый голос из компьютера.

– Маша? – Я наконец очнулся и бросился к девчонкам. Её мучительницы пустились наутёк. Это действительно была Маша. Её волосы растрепались, блузка выбилась из юбки, левая щека покраснела.

– Да придёт Спаситель! – Нервно рассмеялась она.

– Извини, я промедлил. Ты меня видела?

– Угу. Но это нормально. Я умею драться.

– Знаешь, почему я медлил?

– Не-а, – она мотнула головой.

– Потому что вид дерущихся девчонок почему-то вызвал во мне странное чувство – что-то сексуальное.

– Ага, сексуальное, – она снова мелко рассмеялась.

– Я просто тебе говорю честно, потому что мне стыдно, что я промедлил, и чувствую, что нужно откровенно во всем признаться…

– Да, сексуальное, – укладывая волосы, заправляя блузку в юбку, она продолжала странно прихихикивать к своим словам, – я подарю тебе сексуальность, как-нибудь…

Мы сели на лавочку. Маша окончательно привела себя в порядок – словно и не было никакой драки, потом внимательно посмотрела на меня.