Салам тебе, Далгат! Странные сказки - страница 3

– Ты че сказал? – нахмурился Хаджик, нащупывая что-то в кармане.

– Я че, я ниче – зарядил рыжий.

– Будешь еще возникать, я тебя в натуре выстегну – погрозил Хаджик, оставив карман в покое, и отвел Далгата в сторону черных ворот, за которыми виделся краснокирпичный домик.

– Что, уронил тебя этот бык? – спросил Хаджик – Ты с ними не связывайся. Этот Русик – вообще камень.

– Уезжаешь сейчас? – спросил Далгат.

– С пацанами по городу проедемся, ты в дом заходи, Арип тоже дома. Цинкани, если чо, я тебя подвезу, куда надо.

– Баркалла – сказал Далгат, прощаясь с Хаджиком за руку.

– Проблемы будут – обращайся.

Хаджик, пошел к друзьям, бросив крепкое словцо в сторону расходящегося сборища. Все трое сели в иномарку и рванули за угол, оставляя клуб пыли.

Далгат поспешно зашел в ворота и оказался в маленьком внутреннем дворе с торчащим из земли краном около небольшого двухэтажного строения. Второй этаж был не доделан и пах известкой. Из дома вышла тетя Наида и подошла обниматься.

– Вай, Далгат! Где был? Что такой помятый? Как мама? Заходи, сейчас хинкал будет.

На стене комнаты, под лепным потолком, висел ковер с вытканным портретом имама Шамиля в папахе. Под ним, на диване, обложенном декоративными подушками, сидел тяжелобровый Арип, старший брат Хаджика. На голове Арипа торчала темно-синяя тюбетейка, вышитая золотом.

– Где тебе футболку растянули? – спросил он, здороваясь с Далгатом.

– А, здесь, приставать начали у вашего дома, Хаджик мне помог.

– Куда он поехал снова?

– По городу, говорит, прокатится.

– В ад он прокатится – хмыкнул Арип – сколько я ему говорю, не езди с этими шакалами, а он хай-хуй поднимет и едет на движения… Ты, Далгат, не начал еще молиться?

Далгат тяжело вздохнул.

– Я же тебе говорил… – начал Далгат.

– Ты сюда слушай, я тебе всю дорогу говорю, чтобы ты молиться стал, ты че меня не чувствуешь? – нагнулся к нему Арип.

– Я…

– Вот ты этих аташек видел у ворот? Хажи, машалла, траву не пробует, а то я его поломаю. А эти ослы мажут, или просто сидят, бакланяться или к девушкам пристают полуголым. Куда катится этот кяфирский мир, скажи? Клубы здесь понастроили, дискотеки, женщины посмотри, как ходят! Это что такое? Если бы у нас шариат был, этого наджаса бы не было здесь, скажи?

– Бесполезно с тобой говорить, Арип – снова вздохнул Далгат.

– Мой долг тебя наставить. Совершающий получает вознаграждение, оставляющий получает наказание. Из одного хадиса мы знаем, что человек будет 70 лет лететь ко дну ада лишь за одно неправильное слово, а что говорить за наказание про дела?

– Я не верю в сказки про Пророка. – сказал Далгат.

– А ты знаешь, что было с одним мужчиной, который был коммунистом, а потом поверил? Он очень молиться стал, его все мавлиды петь звали. Он очень хорошо мавлиды пел. И, раз, один день ему говорят, ле, у нас родственник умер, приезжай в Буйнакск на мавлид. А другие говорят, нашему сыну сунат9 сделали, приезжай в Дербент на мавлид. И он, это, в один день был одновременно и в Буйнакске, и в Дербенте.

– А как узнали?

– Как узнали… Друг другу звонят: Салам – салам. Один говорит, у нас тут в Буйнакске Надыр зикр читает, а другой говорит – нет у нас он, в Дербенте… Клянусь! – говорил Арип. – А про имя Аллаха на помидорах знаешь?

– Нет.

Арип достал свой распашной мобильный и, чем-то щелкнув, показал Далгату экран, в котором крупным планом изображался помидор без кожуры. Белые прожилки на помидоре изгибались в некое подобие арабской вязи.