Саламанкеро - страница 7

В то утро, когда Брайда смогла подняться с кровати, она сразу бросилась искать Маризу, но сестры не оказалось дома. Придвинув стул к окну, она забралась на него с ногами, укрылась овечьим одеялом. Будет дожидаться Маризу здесь!

Хватит с них передряг. Брайде с детства не давали покоя безумные затеи, а отдувались всегда вдвоем. И неизвестно, кто больше. Взять то же приключение в саду Лукена. Как она ни старалась спрятать пострадавшую руку – отец все равно заметил. Брайда только открыла рот, чтобы соврать, но Мариза уже призналась, что во всем виновата сама. Отец, конечно, не поверил, но в погреб засадил обеих… Мариза помогала печь ненавистные булки, пересказывала втолкованные учителями премудрости, потом упросила отца оплатить занятия для обеих. Они вместе сражались с соседскими мальчишками – Брайда стащила рогатку, и на нее объявили облаву…

Девушка поежилась под колючим одеялом.

В тот день перед Ойлем все обошлось – обе остались живы, это же счастье! И не нужно никаких осколков звезды…

Брайда не заметила, как стемнело. А Маризы до сих пор не было – очень странно.

В один миг за ее спиной очнулся весь дом. Засуетился отец, мама забегала испуганной курицей. Куда Мариза денется, отмахнулась Брайда от дурных мыслей, а сердце испуганно сжалось…

Они обыскали Женаву вдоль и поперек: трактиры, пристани, ремесленные кварталы и сверкающую особняками знати аллею Нево, каждую узкую улочку-каруджи от гавани до рыночной площади и от площади до дворца дукэ. Помогали все – соседи, пекари из гильдии, даже незнакомые люди. Но Маризу будто тени украли.

А может, не тени, а ледяное море? Девушку бросило в жар, показалось – лихорадка вернулась. Нет, нет, Мариза осмотрительна и осторожна, это Брайда всегда попадала в переделки, но только не сестра.

Пока искали Маризу, о ней забыли. Но болезнь все равно отступила – несмотря на бессонные бдения, слезы, страх за сестренку. Остался только сухой, режущий горло кашель. И куда более жуткий враг – отчаяние.

Отец приходил поздно – издерганный, осунувшийся, с посеревшим лицом. Он отмалчивался, не смотрел на Брайду. Мать неделю металась по улицам – не доверяя сторонней помощи, искала Маризу одна и каждый вечер твердила, что на следующий день найдет свою девочку. А потом резко, за ночь, переменилась – перестала выходить из дома, только тихо спрашивала, когда вернется Мариза. Брайда старалась не заглядывать ей в глаза – там было темно и пусто…

За окном – безлюдная заснеженная улица. Праздник стерся, померк – веночки из падуба на соседских дверях раздражали, веселые компании школяров, нет-нет да оглашающих улицу громким смехом, выводили из себя.

Девушке все грезилось, что вот Мариза бежит к двери, на губах – привычная легкая улыбка, сейчас сестра позвонит в колокольчик, и Брайда распахнет дверь, бросится Маризе на шею, вдохнет знакомый родной запах мяты и лаванды…

Но сестра пропала десять дней назад, она не вернется. Сердце оборвалось и тяжелым камнем ухнуло вниз. Горло заскребли изнутри чьи-то острые когти, и девушка зашлась в приступе кашля.

Надо, надо что-то придумать! Мариза ведь смогла ее вытащить из ледяной воды, и что же она ничего для сестры не сделает?

Вчера Брайда подслушала разговор отца с пекарями из гильдии, которые помогали искать Маризу. Один предложил проверить пристань квартала рыбаков Баккарассе. Отец сразу отмахнулся – Гайет не мог поверить, что старшая дочь была способна забрести в неблагополучный, кишащий пьяницами и ворами квартал. Брайда тоже не верила, но лучше уж наведаться в Баккарассе, чем сидеть сложа руки.