– Так значит, мы договорились? – прожевав пищу, спросил он. – Ты точно станешь учиться на юриста?
– Да, стану. Только ты должен согласиться на уступки.
– Какие? – поинтересовался Руберт.
– Я каждый месяц буду оплачивать тебе определённую сумму денег.
– Эмма…
– Нет, выслушай меня, Руберт, – перебила его девушка. – Я не из тех, кто сидит на шее у кого-то. Я хочу знать, что ничего никому не должна. Мне это необходимо. Ты ведь понимаешь?
– Понимаю, – кивнул Руберт. – Ну, раз так… Я согласен. Главное, чтобы тебе было удобно.
– Я буду выплачивать тебе половину моей зарплаты.
– Ты хочешь быть должной Маккиберланам?
– Я им многое должна. Но ни разу не слышала от них хоть слова упрёка. Да, я у них живу. И… понимаешь, они любят меня, как дочку.
– Но ведь многое может измениться. С тех пор как ты стала общаться со мной, многие к тебе изменили своё отношение. В том числе и Маккиберланы. Возможно, сейчас им просто будет неудобно выгнать тебя. Ведь их сын любил тебя. Они не расстаются с тобой из уважения к Максу.
Услышав имя любимого из уст Руберта, девушка вздрогнула. Нет, Руберт ничем не намекал, что испытывал к Максу неприязнь. На его лице ничего не изменилось. Наоборот, Эмме показалось, что Руберт произносит его имя с каким-то удовольствием.
От этого её передёрнуло. Может эта странная непонятная нотка была горечью. Ведь Макс был его братом по настоящему отцу. Вот только этого настоящего отца Макс не признавал. И он, как помнится Эмме, ни разу не видел Руберта и совсем ничего о нём не знал. И не хотел знать. А Руберт видел Макса лишь на похоронах.
Всё глубже погружаясь в свои мысли, девушка заметила, что совсем не слушает собеседника. И он этого не замечает. Она как бы очнулась, услышав, как Руберт обращается к ней.
– Эмма? Эмма? Ты что, уснула? – он улыбнулся. – Ну, я и идиот. Совсем усыпил тебя своей болтовнёй. И… ого сколько времени! Неужели зрение меня не обманывает? Мы что, просидели здесь целых два часа?
– Что, уже так поздно? – удивилась девушка.
– Верно. И как темно на улице, – Руберт всмотрелся в темноту ночи. Он встал и задёрнул шторы. – Послушай, может, ты останешься переночевать?
– Нет, нет, Руберт. Мне надо идти.
– Ты думаешь, я не знаю, о чём ты подумала? – Руберт подошёл к ней ближе. Он внимательно вглядывался в её лицо, но она всё время пыталась отвести взгляд, не смотреть ему в глаза. Но ей это не удалось. Она боялась выдать себя. Боялась, что он поймёт. – Эмма, я не настолько глуп. Много раз я имел дело с женщинами. Ты просто не представляешь сколько… раз я предлагал им это. И сколько раз они соглашались. Но, я понимаю, что ты другая. – Эмма, молча, смотрела на него, прекрасно понимая, к чему он клонит. – Но ты не поняла. Я не хочу от тебя ничего такого. Может быть, ты уже догадалась, что я испытываю симпатию к тебе. Что ты мне нравишься. И… я знаю, как ко мне относишься ты. Я клянусь, что не потребую у тебя ничего, кроме дружбы. Ничего более этого мне не надо. Ведь я прекрасно понимаю, как ты любила моего брата. Пусть и двоюродного. Я не стану препятствовать тебе. Это твой выбор. Твоё решение. И я уже давно смирился с этим. Смирился с тем, что мне ничего не светит.
– Ну как же, конечно, светит. Ты прав насчёт моих отношений к тебе. Ты… настоящий друг. – Эмма улыбнулась ему. – Спасибо тебе за всё.
Руберт кивнул и вздохнул.
– Я отвезу тебя домой.
*** ***
