– Перестань, – негромко оборвала его Катя, и Васик тут же смолк. – Ты же мне телефон дал не свой, а какой-то химчистки на окраине города.
– Ну, правильно, ну, я помню… – смотря упорно в пол и дергая себя за спадающие на глаза пряди волос, бормотал Васик. – Я же тогда просто пошутить хотел, а потом… потом собирался тебе мой настоящий телефон дать… Ну и не получилось… Ты уж прости, – выдохнул он наконец и замолчал.
– Да я и не сержусь, – проговорила женщина.
Дверь в кухню распахнулась.
– Ну что же вы? – звонко крикнула от плиты Нина. – Чай давно уже на столе. Через несколько минут будут оладушки. Проходите! Васик, что там с тобой? Приглашай гостью…
– Оладушки, – робко пробормотал Васик, поднимая глаза на Катю, – они того… вкусные. Нина очень хорошо печет, – зачем-то добавил он.
– Значит, повезло тебе с женой, – расстегивая и снимая плащ, заметила Катя.
Васик с запоздалой прытью ринулся помогать. Он принял плащ из ее рук и повесил в шкаф, предварительно тщательно стряхнув с рукава почти невидимую приставшую пылинку. Покончив с плащом, он неуклюже рухнул на колени и сунулся было развязывать шнурки на сапожках женщины.
– С ума сошел? – усмехнулась гостья. – А если жена войдет?
– Она… она не жена, – проговорил Васик, поднимаясь на ноги и вытирая пот с совершенно пунцового лица. – Пока не жена.
– Тем лучше для нее, – непонятно высказалась гостья и отодвинула в сторону сапожки.
Васик пригладил волосы и безмолвно – жестом – пригласил гостью на кухню.
Рассевшись за столом, все трое некоторое время молчали. Нина, занимавшаяся у плиты приготовлением оладушек, несколько раз оборачивалась и удивленно смотрела на Васика, а тот каждый раз опускал глаза. Катя, попросив разрешение, закурила.
Через несколько минут Нина поставила на стол тарелку с оладьями и сняла фартук, оказавшись в строгом деловом костюме.
– Вы тут беседуйте, – сказала она Васику и обратилась к Кате:
– Попробуйте оладушек. Все говорят, что они хорошо получаются у меня.
– А ты куда? – не смотря на Нину, спросил Васик.
– На работу, – ответила она, – сегодня же пятница, а выходной – суббота – только завтра. Забыл?
Васик мотнул головой.
– Проводишь меня?
Васик покорно поднялся.
– Мне возвращаться? – негромко поинтересовалась Нина, одеваясь в прихожей перед зеркалом – Она видела выражение лица стоящего за ее спиной Васика в зеркале.
– То есть? – не понял Васик.
– Мне возвращаться? – повторила вопрос Нина. – Или пока пожить где-нибудь в другом месте? До тех пор, пока ты разберешься со старыми связями?
– С чего ты взяла, что она… что Катя – это… связь? – промямлил Васик, потирая лоб.
– Я что – слепая?
– Возвращайся, конечно, – почему-то шепотом проговорил Васик, – ты же здесь живешь… Со мной. А она… Я не знаю, зачем она пришла, но… Мы просто попьем чаю, а потом я к отцу съезжу, он просил меня приехать… Что-то с какими-то бумагами у него непорядок, нужен мой паспорт.
– Паспорт какой-то… – глухо произнесла Нина, – с каких пор твоему отцу понадобились твои документы?
– Долго объяснять, – Васик оглянулся на дверь кухни. Заметив это, Нина сжала губы и дернула на себя ручку двери, забыв отпереть замок.
– Ну, чего ты? – простонал Васик. – Я потом тебе объясню, зачем отцу мой паспорт. Я же все-таки его сын. Он мне доверять может? Ну и… всякие операции с моими документами будет проворачивать, чтобы от налогов больших откосить – обычное дело. Сейчас ведь предпринимателей знаешь как душат? Вот… А подробности я тебе потом объясню, Нин…
