Роланд со сдавленным повизгиванием тянул в сторону зарослей, где была обнаружена могилка ребенка, но Сальватор, ломясь сквозь чащу, удерживал собаку рядом с собой.
Они достигли берега пруда.
Там Жан Торо и Туссен Лувертюр на секунду остановились.
Сальватор стал глазами искать причину их замешательства.
– Это статуи! – сказал Туссен Лувертюр.
Двоих помощников Сальватора остановили изображения мифологических персонажей, которые благодаря игре луны словно ожили и, казалось, покинули свои постаменты для того, чтобы наброситься на людей, вторгшихся в их владения.
Что же касается Роланда, то он, узнав пруд, вознамерился было снова в него броситься. Но тут Сальватор остановил пса.
– Потом! Потом, Роланд! – прошептал он. – Сегодня у нас другая задача.
С того места, где они находились, видны были все окна фасада старинного здания. Ни в одном окне не было света.
Сальватор прислушался. Ему показалось, что в стороне, противоположной той, откуда он прибежал, раздался голос Жюстена, зовущий Мину.
– О, неосторожный! – сказал он. – Хотя он ведь не знает…
И устремился на голос, сказав своим помощникам:
– Возвращайтесь туда, откуда мы пришли. И что бы ни случилось, не делайте ничего, пока я вас не позову.
И все побежали назад.
Сальватор и Роланд обогнули пруд, выбрав для этого самые темные места парка, то есть берег, к которому деревья подступили ближе всего.
Роланд побежал вперед. Казалось, он догадался, кого ищет его хозяин.
Пес и человек выскочили на одну из поперечных аллей парка как раз в тот самый момент, когда Жюстен и Мина бросились в объятия друг друга.
Первым человеком, которого увидела Мина, обведя глазами вокруг, был генерал де Премон. Девушка испуганно вскрикнула.
– Не бойся, милое дитя, – сказал Жюстен. – Это друг!
В это время с другой стороны аллеи показались Сальватор и Роланд.
– Тревога! Тревога! – сказал Сальватор. – Нельзя терять ни минуты!
– Что происходит? – спросила слегка испуганная Мина.
– Происходит то, дорогая Мина, что мы вас похищаем.
– Мина?.. – прошептал генерал. – Так звали мою дочь!
И он, вытянув руки, направился к Мине.
Но Сальватор не дал ему времени сказать ни слова девушке.
– Действуем тихо и быстро! – сказал он. – В коляске вы расскажете друг другу все, что хотели бы рассказать. У вас для этого будут два дня и две ночи!
И с помощью Жюстена потащил девушку к тому месту стены, где им надо было перелезать.
– Лезьте, Жюстен! – сказал Сальватор.
– А моя бедная Мина?.. – спросил тот.
– Лезьте наверх! – повторил Сальватор. – Я ведь вам сказал, что нельзя терять ни минуты!
Жюстен подчинился.
– Прощайте, мсье Сальватор! Прощайте, мой милый друг! – прошептала девушка, подставляя молодому человеку для поцелуя свой белый лоб.
– Прощайте, сестра, прощайте! – сказал Сальватор.
И поцеловал ее в лоб.
– О, и я тоже, – сказал генерал. – Я хочу поцеловать это дитя!
Губы генерала прикоснулись ко лбу девушки. Затем, положив руку на голову Мины, генерал произнес:
– Будь счастлива, дитя! – сказал он голосом, полным слез. – Тебя благословляет отец, который пятнадцать лет не видел дочь… Да хранит тебя Бог!
В последних словах была заключена целая молитва: «Я прошу Господа смилостивиться над тобой, так же, как я просил бы об этом за свою дочь!»
– Быстрее, быстрее! – сказал Сальватор. – Теперь каждая минута стоит часа, а каждый час – целого дня!
– Я жду, – сказал Жюстен, сидя верхом на гребне стены.
