– Так я вполне мог бы отвезти вас в Вири-сюр-Орж, хозяин. Всего-то делов на семь лье. Мигом долетим.
– Да, конечно! Но вы понимаете, – сказал господин Жерар, – на маленьких каретах я могу доехать до Вири-сюр-Орж за три франка.
– Дело в том, что я-то вас за три франка туда не повезу. А что касается маленьких карет, смотрите сами: там вам придется сидеть с кем попало, а в моем фиакре вы будете чувствовать себя как дома.
– Я знаю, знаю, – сказал господин Жерар, которому хотелось чувствовать себя как дома. – Это стоит обсудить.
– Ну, так сколько вы дадите, хозяин, бедному Барнабе за то, что он довезет вас до Вири?
– Но меня надо еще будет оттуда привезти назад.
– Привезем.
– И подождать меня там.
– Подождем.
– И сколько за все про все?.. В разумных, конечно, пределах?
– Туда-обратно за тридцать франков.
– А за ожидание?
– Скажем так: час ожидания обойдется вам в сорок су. Надеюсь, возражений не будет?
Возражать действительно не приходилось. На всякий случай господин Жерар поторговался из-за пяти франков, и вскоре они ударили по рукам: дорогу туда и обратно за двадцать пять франков плюс по сорок су за каждый час простоя.
Договорившись о цене, господин Жерар взял дома ключи от замка Вири, дав передохнуть лошадям мэтра Барнабе, снова уселся в карету.
– Едем через Фроменто? – спросил кучер.
– Если хотите, то поедем через Фроменто, – ответил господин Жерар, которого мало интересовало, какой ехать дорогой. Главным для него было приехать на место.
Кучер пустил лошадей в галоп.
Мэтр Барнабе был человек честный и деньги свои хотел заработать честным путем.
И, следовательно, господин Жерар прибыл в Вири еще засветло и никак не мог при свете дня приступить к печальной эксгумации, ради которой он и прибыл в замок.
Господин Жерар, тщательнее, чем когда-либо, надвинув шляпу на глаза, вышел из кареты, оставив кучера у трактира и велев ему ждать его до одиннадцати часов вечера.
Ровно в одиннадцать тот должен был стоять у ворот замка.
Господин Жерар открыл ключом ворота, запер их за собой, избежав взглядов дюжины ребятишек и нескольких старух, чье внимание было привлечено стуком колес кареты.
Можно понять то волнение, которое испытывал наш филантроп, снова оказавшись в поместье брата, где он убил своего племянника.
Посему мы не станем описывать, как сжалось его сердце, когда он поднялся на крыльцо и вошел в этот роковой дом.
Проходя мимо озерка, он отвернул голову в сторону.
Закрыв за собой дверь вестибюля, он был вынужден опереться спиной о стену: силы отказали ему.
Затем он поднялся в свою комнату.
Как мы помним, окна этой комнаты выходили на пруд.
Именно из этих окон он видел тогда, как Брезил бросился в воду и вытащил из пруда тело маленького Виктора.
Чтобы не видеть пруд, он решил задернуть шторы.
Но от этого в комнате стало совсем темно.
И он не посмел остаться в этой темной комнате.
На полке камина стояли два подсвечника с наполовину сгоревшими свечами.
Господин Жерар предусмотрительно захватил с собой фосфорное огниво.
И с его помощью зажег свечи.
После этого, немного успокоившись, он стал дожидаться наступления темноты.
К девяти часам вечера на улице совсем стемнело, и он подумал, что настала пора начать боевые действия.
Прежде всего ему надо было найти заступ.
Заступ мог быть в кладовке для садовых инструментов.
Господин Жерар спустился вниз и оказался перед прудом, сверкавшим в темноте словно зеркало из полированной стали. Затем он пошел по узенькому проходу, который вел к огороду. Там он принялся искать необходимый ему шанцевый инструмент.
