Пятеро или шестеро из слушавших Сальватора людей утвердительно кивнули.
Это были те самые камнеломы, о которых упомянул молодой человек в своем рассказе.
Сальватор продолжал:
– Итак, я достал план «Консьержери». Сделать мне это было, кстати, нетрудно, поскольку я просто-напросто срисовал его с плана, который обнаружил в библиотеке Дворца правосудия. Когда я был достаточно хорошо оснащен, я попросил трех наших братьев пойти со мной. В ту же самую ночь, – продолжал Сальватор, – а ночь была, к счастью, довольно темной, бесшумно распилив решетку на канализационном канале, я проник в это вонючее подземелье. Но, пройдя десять шагов, я был вынужден остановиться: путь мне преградила точно такая же решетка, как и та, что была на берегу Сены. Я вернулся назад и послал одного из своих людей с инструментом в этот темный и узкий проход. Через десять минут он упал к моим ногам на берегу. Он задыхался и не хотел возвращаться, не закончив дела. Уверенный в том, что препятствие с пути убрано, я снова вошел в это мрачное и зловонное подземелье. Теперь я прошел шагов двадцать. Но тут снова наткнулся на решетку. Я, задыхаясь, вернулся на берег и попросил другого моего спутника расчистить мне дорогу… Он вернулся полуживой. Но, как и первый, сделал то, о чем я его попросил: и вторая решетка была распилена. Я опять вернулся на берег к своим людям. Двое из них были вымотаны, на них рассчитывать не приходилось. Но третий был полон сил и рвения: не успел я закончить свою мысль, как он уже исчез с инструментом в мрачном подземелье… Прошло десять минут, четверть часа, а он все не возвращался… Я отправился искать его в подземелье. Пройдя десять шагов, я наткнулся на что-то. Протянув руку, я нащупал тело человека. Схватив за блузу, я выволок его на берег реки. Но было слишком поздно: он был мертв. Бедный парень задохнулся!.. Таков был результат первого дня работы. Вернее, первой ночи, – хладнокровно закончил Сальватор.
Все выслушали рассказ об этом героическом труде с пониманием и интересом, которые нам нет необходимости описывать.
Господин Жакаль слушал рассказчика с огромным удивлением. Он казался себе подленьким и мелким по сравнению с этим отважным молодым человеком, казавшимся ему высотой в сто локтей.
Что же касается генерала Лебатара де Премона, то едва Сальватор произнес последние слова своего рассказа, как он подошел к молодому человеку.
– Тот, кто погиб, имел, конечно, жену и детей? – спросил он.
– Не беспокойтесь об этом, генерал, – сказал Сальватор. – С этим все в порядке. У жены есть тысяча двести франков пожизненной ренты, и для нее это целое состояние. Оба ребенка учатся в школе Амьене.
Генерал сделал шаг назад.
– Продолжайте, друг мой, – сказал он.
– На следующий день, – снова заговорил Сальватор, – я отправился в то же самое место с двумя оставшимися людьми. С теми, кто уже был со мной там накануне. Я вошел туда один, держа в каждой руке по бутылке хлора. Третья решетка была распилена, я мог продолжать свой путь. За третьей решеткой подземелье поворачивало направо. По мере того, как я уклонялся вправо, сечение подземелья сужалось. Вскоре я услышал, как над моей головой кто-то ходит: это был, очевидно, обход будочников или солдат, которые шли по внутреннему дворику. Там мне было делать нечего. Я с точностью рассчитал расстояние: я знал, что после тридцати метров надо было копать влево. Кривая, или скорее угол были рассчитаны с точностью стратегического подкопа. Я вернулся назад, посыпав весь свой путь хлором для того, чтобы по возможности дезинфицировать подземелье. Мы поставили на место первую решетку и, как и накануне, расстались. Топографическая съемка была произведена, оставалось начать практические работы. Трудность этих работ вы оцените сами, а я скажу вам, что трое человек, сменяясь каждый час, работая каждую ночь по два часа, потратили шестьдесят семь ночей для того, чтобы закончить этот труд.
