– Браво!
– Во всяком случае, дорогой мсье Жакаль, не принимая в расчет неблагодарность королей и признательность народов, позвольте мне заверить вас в том, что я целиком и полностью в вашем распоряжении.
– Хорошо. Но будьте любезны скушать крылышко вот этого цыпленка.
– Но пока я буду есть это крылышко, мсье Сарранти от нас ускользнет!..
– Никуда он не денется: он нас ждет.
– Где же?
– В церкви.
Жибасье посмотрел на господина Жакаля с возрастающим удивлением. Каким же это образом господин Жакаль узнал то, что было известно только ему одному?
И решил узнать, докуда же простирается осведомленность господина Жакаля.
– В церкви! – воскликнул он. – Я так и думал!
– Почему?
– Потому что человек, столь стремительно скачущий по дорогам, – ответил Жибасье, – может поступать так только для того, чтобы спасти свою душу.
– Вы снова приятно меня удивляете, дорогой мсье Жибасье! – ответил на это начальник полиции. – Я вижу, вы очень наблюдательны, и поздравляю вас с этим. Ибо отныне вы будете заниматься только наблюдением. И повторяю вам, что вы найдете нужного вам человека в церкви.
Жибасье решил узнать, все ли было известно господину Жакалю.
– И в какой же он церкви? – спросил он, надеясь, что господин Жакаль хотя бы чего-то не знает.
– В церкви Вознесения, – просто ответил господин Жакаль.
Это еще больше удивило Жибасье.
– Вы ведь знаете, где находится церковь Вознесения? – переспросил господин Жакаль, видя, что Жибасье не отвечает.
– Конечно, черт возьми! – пробормотал Жибасье.
– Но, несомненно, понаслышке, поскольку не думаю, что вы – очень ревностный верующий.
– У меня, как и у других людей, своя вера, – ответил Жибасье, с блаженным видом возведя очи горе.
– Я был бы не против, если бы вы мне о ней рассказали, – произнес господин Жакаль, наливая Жибасье кофе. – Когда у нас выпадет свободная минутка, я с удовольствием послушаю вашу теологическую платформу. Вы ведь знаете, у нас на Иерусалимской улице много великих богословов. Долгое пребывание в замкнутом пространстве, очевидно, привело вас к медитации. И когда у нас будет свободное время, я с удовольствием выслушаю вашу теорию на этот счет. Но пока, к несчастью, время нас подгоняет, и сегодня мы этого удовольствия получить не сможем. Но поскольку вы мне пообещали, это всего лишь небольшая отсрочка.
Жибасье, слушая начальника, смаковал свой кофе и хлопал глазами.
– Итак, – продолжил господин Жакаль, – вы сможете найти нужного вам человека в церкви Вознесения.
– На заутренней, на обедне или же на вечерне? – уточнил Жибасье, и на лице его было написано непонятное, одновременно лукавое и наивное, выражение.
– На большой мессе.
– Значит, в половине двенадцатого?
– Если хотите, будьте там в половине двенадцатого. Но нужный вам человек придет не раньше полудня.
Именно это время и было назначено накануне.
– Но ведь уже одиннадцать! – воскликнул Жибасье, взглянув на настенные часы.
– Да успокойтесь! Этак вы нетерпеливы! Успеете вы еще помолиться.
И господин Жакаль налил водки в чашку Жибасье.
– Gloria in excelsis![1] – произнес Жибасье, поднимая чашку, словно это была дароносица.
Господин Жакаль кивнул как человек, уверенный в том, что эта честь была им вполне заслужена.
– А теперь, – сказал Жибасье, – разрешите мне сказать вам кое-что. Но не затем, чтобы умалить вашу проницательность, перед которой я склоняю голову и которой восхищен…
– Говорите!
