– Извините меня, я не знаю………..я………я………я сорвалась, мне так хотелось чтобы он снова назвал меня по имени.
– Я понимаю……………не волнуйтесь, все будет хорошо, я обещаю. – утешал др. Лайер.
– Ведь он не был таким, как сейчас………………я не могу понять, что с ним случилось, в какой-то момент Питер замолчал.
– Вы знали, что он вел дневник? – задав этот вопрос, доктор закурил.
– …………………………………….нет………………. – девушку это нисколько не удивило, ведь многие ведут записи в тетрадках и это не бывает такой новостью. – Может он там просто записывал что-то свое, Питер всегда любил поболтать на разные темы.
– Если бы……………….. – др. Лайер заерзал на стуле, опять прокололся, подумал про себя старик, сколько уже работаю в этой сфере, а так и не научился держать язык за зубами, теперь она будет думать о записях Питера, ей и так не легко, а еще ЭТО. – не волнуйтесь там обычные мысли, простая повседневность – молодец, выкрутился.
Уж лучше ей не знать про записи Питера, это нанесет еще больший вред. Бедная девушка. О том, что случилось с ее другом, Айрен узнала чуть больше года назад. В том смысле, что только именно тогда Питер пришел в себя и начал функционировать. С тех пор девушка приходит в клинику почти каждую неделю, но ей редко дают видеться с Питером. Да и что это за встречи – смотреть из другого конца зала на человека, который в данный момент даже не находится в нашем мире, не то что имени ее не знает. К сожалению, и др. Лайер это прекрасно понимал, она не может знать всех деталей состояния больного. Он мог сказать ей про симптомы Питера и какие факторы, возможно, а может, и наверняка, повлияли на ее друга, но есть вещи, которые следует утаивать во благо других.
– Расскажите, мне о том, как вы познакомились, да и вообще все по порядку в деталях. Время у нас есть. – др. Лайер сделал большую затяжку и откинулся на спинку кресла.
– Я тогда работала в небольшом театре, знаете то здание на пересечении проспекта Рансайтера и улицы Майры Лайни?
– Да-да-да, я помню туда водил своего сына. – радостно ответил доктор.
– В то время дела шли не очень хорошо, как у меня, так и у самого театра. Большие постановки мы не могли себе позволить, слишком дорого, а ставить классику на голых стенах с криками «ЭТО АНДЕГРАУНД» у нашего директора не было желания, он был настоящим консерватором. Приходилось ставить детские утренники, мы показывали всякие инсценировки старых сказок, и вроде, кому-то нравилось, но только не мне. Меня выводило из себя играть какую-то принцессу по три раз за день целый месяц. Я даже думала бросить все это, хотя в детстве только и мечтала, что о сцене и театре, даже не так хотелось сниматься в кино, сколько играть в театре. И тут появляется он…………………………Питер. Может вы заметили, с первого взгляда он совсем не заметен. Кажется, что это такой же прохожий, как и тот, что прошел пять минут назад. Ведь молодежь пытается одеваться более ярко, чтобы лучше выделяться из толпы. – Айрен сделала паузу и снова повернулась к окну. – Он не был таким…………………….как другие, в нем было что-то. Другие ЭТО называли болезнью. Местные работники не принимали его в серьез и с ним мало кто общался.
Она нахмурилась.
– Не хотите ли чая? Моя помощница делает замечательный чай. – др. Лайер всегда считал, что чай помогает при общении, уж если она не курит теперь, то чай точно поможет ей рассказать все что нужно.
