И не только ей. Результаты исследования вскоре показали, что 38 % испытуемых из группы плацебо почувствовали улучшение, при том что в группе, получавшей эффексор, таких было не намного больше – 52 %. Но когда были обработаны данные ЭЭГ, пришла очередь врачей удивляться. Такие пациенты, как Шенфельд, которые поправились от приема плацебо, не воображали улучшение своего состояния – у них действительно изменился рисунок мозговых волн. Показания ЭЭГ, педантично снимаемые на протяжении всего периода исследования, демонстрировали значительный рост активности в лобной коре, которая у депрессивных пациентов, как правило, весьма низкая.
Таким образом, эффект плацебо изменял не только психологический настрой Шенфельд, но приводил к реальным изменениям в ее биологии. Другими словами, результат сказывался не только на ее психике, но и на физиологических показателях работы мозга. Она не просто чувствовала себя здоровой – она была здорова. К концу исследования у Шенфельд был буквально другой мозг, причем без приема каких бы то ни было лекарств или изменения образа жизни. Значит, ее психика, ее разум изменили тело. И даже спустя лет десять после того эксперимента Шенфельд по-прежнему чувствовала себя прекрасно.
Как же это возможно, чтобы сахарная пустышка смогла не только устранить симптомы глубоко укоренившейся депрессии, но также вызвать подлинные побочные эффекты вроде тошноты? И почему инертное вещество способно влиять на функцию мозговых волн, усиливая активность в том самом отделе мозга, который наиболее поражен депрессией? Может ли субъективный внутренний настрой привести к таким объективно измеряемым физиологическим изменениям? Что происходит в психике и в теле, что позволяет плацебо прекрасно подменять настоящее лекарство? Может ли столь же феноменальное исцеление случиться не при хроническом психологическом расстройстве, но и при таком опасном для жизни соматическом заболевании, как рак?
«Чудесное» исцеление: опухоли играют в прятки
В 1957 году психолог из UCLA Бруно Клопфер опубликовал статью в ведомственном журнале с рассказом о человеке, которого он называл «господин Райт», у того была обширная лимфома – рак лимфатических желез. У пациента были огромные опухоли, некоторые размером с апельсин, в шее, в паху и под мышками, и его рак вообще не поддавался традиционным видам лечения. «Господин Райт» неделями не вставал с постели, «трясясь в лихорадке, хватая ртом воздух, еле живой». Его доктор Филип Уэст не верил в выздоровление, но сам Райт не сдавался. Когда он узнал, что больница, где он проходит лечение (в Лонг-Бич, штат Калифорния), стала участником испытаний экспериментального препарата, извлекаемого из конской крови (под названием кребиозен), то очень обрадовался. Райт целыми днями изводил доктора Уэста своими просьбами, пока врач, наконец, не согласился дать ему шанс попробовать новое лекарство. И это несмотря на то, что умирающий Райт официально не имел права участвовать в клиническом испытании – туда допускались только пациенты, которым оставалось жить не меньше трех месяцев.
Райт получил инъекцию кребиозена в пятницу, а уже к понедельнику он разгуливал вокруг, смеялся и шутил со своими медсестрами и вообще стал другим человеком. Доктор Уэст сообщал, что опухоли «таяли как снежки на горячей печке». В течение трех дней опухоли уменьшились вдвое. Еще через десять дней Райта выписали из больницы – он был совершенно здоров. Это казалось чудом.
