— Бабе к бабе идти нужно. Есть у нас тут одна дурёха, на Прохора Кривого работает. Туда и идите. Где одна девка, там и две.
— К Прохору так к Прохору, — решила я. — Темнеет уже и ноги гудят. Не возьмёт меня Прохор — пойдём домой.
— Выгонит тебя Яська, как есть выгонит, — озабоченно сказал дядько. — Вот я уеду, и выгонит. Может, домой воротишься?
— Справлюсь, — твёрдо ответила я. — Если что, горничной пойду. Или к стекольщикам.
— Кем-кем?
— Девкой кухонной. Полы мыть и прислуживать умею. В хорошем доме работы даже меньше, чем в постоялом дворе.
— Ишь, по-северному заговорила… горничной она пойдёт или к стекольщикам, ну-ну…
Значит, все он понял, просто ответ не понравился. Что ж, придётся проглотить. Не вернусь!
По-хорошему если, я понимала, что дядько меня и заставить может. Если он деньги из банка заберёт, а Есения Карловна меня зимой на улицу выгонит, придётся возвращаться. Не справлюсь. Но хотелось бы верить в людскую порядочность.
Мастерскую Кривого Прохора мы нашли далеко не сразу. Чем дольше шли, тем больше хмурился дядько. На вопросы не отвечал, только вздыхал и вертел головой.
— Ох и не нравится мне все это…
— Да что не нравится-то?
— Сдаётся мне, знаю я, куда мы придём.
— Это хорошо или плохо?
— Это закономерно.
От такого заявления я опешила и замолчала. Надо же, он какие заумные слова знает, а ещё притворяется деревенским неучем!
На окраине города, в цоколе старого дома была утопленная в снегу дверь с небольшим знаком на ней: наковальней и молотом, точнее, молоточком. Маленьким таким, с длинной ручкой. В низких окнах горел свет, но наклоняться и заглядывать было неловко. Поэтому мы просто спустились по лестнице и зашли.
Негусто, конечно. В углу навален дом металла, какие-то ржавые лопаты, прутки, я даже шлем, кажется, разглядела. Напротив входа — широкий добротный стол. За столом — девушка, копошащаяся в каком-то механизме.
— Заказы сегодня не выдаю, — не поднимая глаз, пробормотала она. — Теперь уже завтра. И большое нынче не берём, Прохор Степаныч приболел. Могу по мелочи взять или магические артефакты.
Я как-то сразу поняла, что работы тут мне не найдётся, но все равно спросила:
— Доброго вечера. Подмастерье не нужен, случайно?
Девушка подняла на меня светлые, почти прозрачные глаза. Открыла рот, потом закрыла. Покачала головой с сожалением.
— Я сама — подмастерье. Не могу никого брать. А ты что умеешь? Маг?
— Ага. По металлу. Но слабенький совсем, только мелкие предметы могу.
Она широко улыбнулась.
— Это другой разговор, если по металлу! Я только плетения могу и немного молотом. Тонкая работа для меня сложная. Как зовут?
— Милана. Милана Верьева.
— Я — Аглая. Поди сюда, Милана Верьева.
Я оглянулась на странно задумчивого дядьку и подошла, стряхивая с рукавов полушубка снег.
— Вот, гляди, тут цепочка порвалась и зубчик сломался. Сможешь поправить? Сколько времени нужно?
— Цепочку хоть сейчас, — сказала я, разглядев, наконец, необычный предмет, похожий на часы, но вроде как более простой. — Да и шестерёнку могу, но нужен металл. Тут сплав интересный, никель, медь, кобальт. Откуда взять можно?
— Так это не серебро, что ли?
— Точно нет. По цвету похоже, но свойства совсем другие будут.
— Тьфу, пропасть! — зло отшвырнула механизм девушка. — Вот я дура! Купила как серебро! То-то у меня защитка не ложится!
— Погоди ругаться. Сколько тебе серебра нужно, чтобы защитка твоя легла? Полностью или только покрытие?
