Он прошел до рабочего чемодана Олеси, откуда взял резиновые перчатки Какие-то два месяца назад Остап с Олесей уже имели опыт в использовании резиновых изделий, но происходило это в куда более интимной обстановке, да и одевались они вовсе не на руки. Остап отогнал от себя эти не уместные на месте преступления мысли, после чего вернулся к сумке и открыл ее молнию. Из нее на него буквально вылился запах стирального порошка. Внутри была свалена груда ношеных, но свежевыстиранных вещей, на половину пустая бутылка водки («Да у меня и водка наполовину пустая, а не наполовину полная», – грустно про себя усмехнулся Остап), газетный сверток с куском сала, пустой кошелек. Там же в боковом кармане находился сложенный вчетверо файл с листком бумаги, которым оказалась Справка об освобождении Япуряну Анны Александровны, выданная полгода назад в одной из тюрем Мордовии. Документ гласил, что женщина отбыла срок за грабеж с применением насилия не опасного для жизни человека – два года из трех, и вышла условно-досрочно полгода назад, в месте проживания значился город Москва, иная информация отсутствовала. Паспорта также не было.
– Олесь, сними отпечатки с бутылки, может просто какие-то пьяные разборки, так-то не поймешь же, что на уме у этих бомжей.
– Я разберусь без сопливых, Сомов, что и как мне изымать!
Остап покачал головой и еще раз взглянул на файл со справкой, – наша девочка Япуряну Анна Александровна, тысяча девятьсот восьмидесятого года рождения, уроженка города Кишинева, гражданка Российской Федерации.
Остап почувствовал, что шок от увиденного в гараже отступает, и к нему возвращается былой цинизм, бесстрашие и излишняя самоуверенность. О всех своих достоинствах и недостатках он прекрасно знал, но поделать с ними ничего не мог.
Он достал мобильный телефон и набрал в дежурную часть, предыдущий оперативный дежурный еще тоже не сменился
– О, Яковлев – собственной персоной, – ехидно удивился Остап, – сделай срочно распечатку из ИБД на одну покинувшую бренный мир тетушку.
– Знаешь, что Остап? – спросил в привычной бубнящей манере дежурный.
– Что?
– А не пойти ли тебе в жопу после наших утренних разговоров? Мне тебя на дежурстве вот-так-вот хватило. Дай смену сдать!
Остап отчетливо понял, что дежурный находится на взводе, и крутил он оперативника на одном веселом месте, но продолжил:
–Что-то ты долго… Если не поможешь, я тебе еще сегодня и приснюсь.
–Да все с ума посходили…
–Кость, мне очень надо, убийство…
–Так пусть Управление занимается, ты-то чего? кражи кошельков раскрывай! Ну ладно диктуй данные, – последняя фраза была сказана оперативным дежурным особенно ворчливо и в то же время назидательно.
– Япуряну Анна Александровна, тысяча девятьсот восьмидесятого года рождения, уроженка города Кишинева. Это, Кость, а можешь сфоткать и мне в ватс-апп выслать…
– С чего бы мне это делать? Как еще раз фамилия?
–Да ладно тебе, с меня пузырь! Я-П-У-Р-Я-Н-У!
–Ну это меняет дело.
– Кстати, чтоб мне сейчас не начали трезвонить твои сменщики, прими информацию по преступлению…
– Не вопрос… Диктуй.
Через пять минут у дежурного была полная сводка о событии сегодняшнего преступления, а у Остапа появились данные относительно личности убитой, и долг в виде «пузыря». Реально отдавать за оказанную услугу бутылку Остап, конечно, не собирался, но каждый раз удивлялся мистической силе этой фразы в органах полиции.
