В зале пустует примерно треть столиков, и нас со словами «ваш стол всегда зарезервирован, господин Ростов» сажают в стороне ото всех, за аркой, имитирующей вход в тронный зал.
Я впервые здесь и не могу сдержать желание видеть абсолютно все: искусственно состаренные каменные стены а-ля «германский замок», гобелены, трофейные мечи, неряшливые и подкопченные подсвечники, грубые деревянные столы и покрытые овчинами кресла. Даже меню оформлено в виде старой книги в потрепанной кожаной обложке.
— Выбери, что тебе по вкусу, - предлагает Кирилл, снова глядя сквозь меня.
Меня до костей пробирает от этих глаз.
И от того, что я до сих пор чувствую и его влажный язык на своей шее, и клеймо укуса.
Я машинально просматриваю меню, даже не вникаю в список блюд.
— Ничего не понравилось? – снова вопрос, который предполагает нежелание услышать ответ.
— Кирилл, что все это значит? – Я не успокоюсь, пока не услышу ответ на своей вопрос. Мне хочется верить в сказку, в волшебство. Хочется быть Золушкой, которая встретила своего Принца. Но все это слишком, чтобы быть правдой. – Ответь пожалуйста. Или дай мне уйти.
— Это ухаживания, - чеканит он, еще немного отодвигаясь от стола.
Закладывает ногу на ногу. Хмурится, скользя взглядом по моей шее.
— Такие ритуалы необходимы, чтобы женщина чувствовала себя объектом внимания.
— Ритуалы? – переспрашиваю я.
— Свидания, - предлагает альтернативный синоним. – Расскажи о себе, Катя.
— Что рассказать? – Невозможно чувствовать себя еще большей дурой, чем сейчас, потому что наш разговор – это даже не диалог. Это попытки сварить чай из кофейных зерен.
— Возраст, место учебы, родители, увлечения. – Ростов ждет, пока официант поставит перед нами два бокала: в моем что-то с пузырьками, а в его, скорее всего, просто минералка. Кирилл сам делает заказ, и когда мы снова остаемся одни, добавляет еще один вопрос. – Ты – девственница? Я бы хотел сегодня заняться с тобой сексом.
Меня подводит слух?
Я сошла с ума на почве переизбытка впечатлений?
Попытка улыбнуться превращается в еще один повод: Ростов останавливает взгляд на моих губах, и на долю секунды мне кажется, что он болезненно дергает правым уголком рта. Как будто что-то в моей внешности время от времени вызывает у него острую хаотичную зубную боль. Но на мне нет страшных увечий, хоть красавицей меня тоже не назвать. Я – обычная. Не та девушка, которую заметит в толпе известный дизайнер и упадет на колени с предложением стать лицом его новой коллекции, но точно не безобразная. Впрочем, в сравнении с женщинами из мира Бессердечного короля, скорее всего, что-то вроде серого пятна на идеально белой стене, которое нарушает чувство прекрасного.
— Я не собираюсь отвечать на этот вопрос, - бросаю в ответ на более чем странную попытку завязать знакомство. С ним что-то не так или это тоже кривое зеркало моих нервов?
— Почему? Тебе не понятна формулировка?
— Мне неприятна формулировка, - переиначиваю его слова и начинаю мысленный отчет. Сколько секунд ему понадобиться, чтобы выставить меня вон? Я бы поставила на «до десяти».
Ростов протягивает руку к стакану, уверенно подносит его к губам.
Делает глоток.
А я, как кролик перед удавом, не могу оторвать взгляда от того, насколько этот мужчина идеален абсолютно во всем. Даже без каких-либо эмоций на лице, он все равно – словно образец того, каким должен быть мужчина. Высокий и стройный, широкоплечий, с какой-то как будто военной выправкой. Его абсолютно точно нельзя назвать красавцем вроде тех, которые рекламируют мужское белье или спортивное питание. Ни пухлых губ, ни идеального загара и припудренной кожи. Но именно в его сторону хочется оглянуться.
