. Ну и как, тебе удалось все это произнести на полном серьезе? Нормально получилось?
Вильгот ползет к полке с игрушками. Мы идем за ним. Он вытаскивает деревянный пазл (Иисус, исцеляющий калек и прокаженных) и засовывает кусок пазла в рот (голову прокаженного).
– Да вроде получилось, все были довольны. В конце концов, какая разница – ну позорище, подумаешь, меня же никто не видит. Никто ведь не знает, что это я.
Вильгот подползает ко мне и забирается на колени. Кладет мне голову на плечо. Он теплый и совсем ничего не весит. Я осторожно глажу его по голове.
Мама выхватывает фотографии у Рольфа из рук:
– Давай лучше я Белле покажу. Рольф, может, ты пока нальешь нам сангрии, пер фаворе?
Рольф исчезает в кухне. Мы с мамой сидим на диване от Йозефа Франка в их вилле типовой застройки. Она, как всегда, даже и не думала пользоваться какими-нибудь солнцезащитными средствами на Тенерифе. Загорелая кожа лоснится, лицо обгорело. Она считает, что если мазаться кремом от солнца, то за две недели не успеешь загореть. А какой смысл возвращаться домой после отпуска, если по тебе не видно, что ты побывала за границей? Мама показывает фотографию, на которой она запечатлена рядом с испанцем и ослом. На осле яркая шляпа с прорезями для ушей.
– Это милейший Педро, наш гид. А это… как же его звали? Рольф, как звали осла? – кричит мама в сторону кухни. – Как звали осла Педро? Донго? Донко?
Она листает дальше. Рольф на поле для игры в гольф с клюшками для гольфа, Рольф в клетчатых плавках, Рольф с чемоданами в аэропорту – она быстро перебирает фотографии одну за другой, но тут лицо ее расцветает.
– А это наш бассейн. Как же там было здорово! Нас обслуживала одна милая испанка, Марибель, так она приносила коктейли прямо к краю бассейна, а еще там были великолепные тапас – я уж не говорю про апельсины, просто фантастика, теперь я знаю, какими должны быть настоящие апельсины! А на берегу стоял Фелипе и готовил паэлью на открытом огне. Давил помидоры руками и бросал на огромную сковороду прямо на берегу, да вот же он!
Радостный старик-испанец с длинными усами в переднике позирует с осьминогом в руках. Он окружен туристами. Перед ним стоит жаровня с медной сковородой гигантского размера.
– Это было просто чудесно, вам со Стаффаном непременно нужно туда съездить!
– Мама, мы со Стаффаном уже два года как расстались, у нас с ним…
– Ах да, чуть не забыла, мы же тебе купили…
Мама исчезает в кухне и возвращается с огромным свертком в руках.
– С Рождеством, доченька!
Вслед за ней из кухни выходит Рольф с подносом, на котором стоит графин сангрии и пара мисочек. Я разворачиваю подарок. В свертке оказывается огромный вяленый окорок, прикрученный к какой-то зверской деревянной конструкции. Целая нога. Свиная ляжка с маленьким острым копытцем на конце. Пата негра, вяленая ветчина. Чтобы все это съесть, мне понадобится полгода, не меньше. И то, если я буду подкрепляться ею каждые полтора часа, раздаривать друзьям и угощать случайных попутчиков метро. Помимо окорока в свертке лежит длинный преострый нож с черной рукояткой.
– Спасибо большое. Вот здорово! А у меня вам ничего нет.
– Ничего, мы же договорились, что обойдемся без подарков. Нам просто захотелось привезти тебе что-нибудь с Тенерифе. Ну и тяжело же было его тащить! Он, между прочим, больше четырех килограммов весит. Переть такую тушу с Тенерифе! Тебе нравится?
