При мысли о судьбе, невольно бросаю взгляд в окно участка на виднеющийся на противоположном конце площади храм местной богини. Тем временем, пристав упадал перед магами, всячески угождая им. Несколько мужчин в форме, которые оказались в участке к нашему приходу, бегали туда-сюда, выполняя поручения начальника. Это один из них принёс из харчевни ведро горячего супа для нас, другой оформил задержание, а третий - наладил самовар с румяными баранками для магов.
Надо же! Эти роботы в чёрном едят, как люди…
И вот… Не то, чтобы мне самой баранок захотелось! Но, они же взрослые мужчины, а рядом, в одной комнате с ними, отгороженные всего лишь деревянной решёткой, дети. Каково им наблюдать и глотать слюну?
Суп, конечно, был вкусный и наваристый. Но суп – это суп, в баранки – это баранки! Я бы на месте магов угостила детей! Но те даже не подумали сделать это. Сами всё съели и чай выпили. А сейчас сидят, носы свои высокомерно задирают, негромко беседуют между собой.
- Что будет с нашим домом? – громко крикнула я магу, который от неожиданности резко повернулся на звук и столкнул со стола чашку. Та с грохотом разбилась на мелкие осколки.
Шум в участке мгновенно стих, и на нас с магом посмотрели все: и маги, и местные полицейские, или как их там, и дети…
- Что будет с нашим домом? Его вашей магией разнесло! – напористо и громче повторила я вопрос, вставая с колен, потому, что никто не собирался мне отвечать.
- Городская управа получит компенсацию за все зафиксированные разрушения и распределит между пострадавшими, – нехотя снизошёл до ответа Георг.
- А где нам жить? Мы – дети! Нас двенадцать! Мы только что остались сиротами!
- Мы поговорим об этом позже, - отозвался пристав.
- Как же, позже! Я волнуюсь, вдруг моих братьев, как преступников, отправят на добычу антизекерита из-за того, что нам теперь негде жить? – начиная этот маленький скандал, я понимала, что обвинять в чём-то пристава ни в коем случае нельзя, именно он будет решать нашу судьбу. А вот магов - можно. Вроде бы, они просто либо платят деньги, либо нет, а до остального им нет никакого дела, а всё же их опасаются и слушаются.
- Никто подобного не сделает, не говорите глупости! – осадил меня Георг, в то время, как лицо пристава наливалось бураковым цветом.
- Нам негде жить! – снова закричала я и начала рыдать и завывать, устраивая балаган в участке. – Верните нам дом! Или я сяду на ступенях храма богини судьбы и буду изо дня в день причитать, что проклятая магия лишила двенадцать детей-сирот крыши над головой, и буду умолять богиню Судьбы, чтобы она убрала её из этого мира навсегда!
На каменных лицах людей в чёрном впервые отразились какие-то эмоции. Настолько мимолётно, что мне даже трудно дать им чёткое определение, но одно было кристально ясно – магам не понравилось моё выступление.
А что? Что мне было делать? В данный момент, относительно продажи братьев я надеялась только на огласку, особенно, перед магами. Предполагаю, что пристав хотел провернуть отправку ни в чём неповинных сирот на исправительные работы по-тихому, а теперь, надеюсь, не станет этого делать.
Что касается дома… Да! Я очень боялась остаться с детьми без своего угла. Что помешает приставу на неопределённое время затянуть с выдачей положенной нам компенсации или вовсе не отдать нам её? Нас любой обидеть может и защитников нет… С таким отношением местных властей, я подумала, что дом помогут вернуть только общественное мнение и местные верования. Вот и устроила этот спектакль. Надо смотреть правде в глаза, всё же, я уверена, что пристав в нашем случае мог по-тихому и братьев продать, и семью Кузнецовых в разные стороны раскидать, и деньги за дом присвоить, а помешать ему могли только маги, которым он сейчас самолично чай подавал.
