Домой, в дом Афанасия, не шла – летела. Маленькая житейская победа, будто, крылья дала. Хотелось петь.
Ох, и далеко всё же дом Афанасия от центра города! Вернулась к сёстрам уже в сумерках.
За два дома до временно нашего двора услышала пронзительно-неприятные вопли Дашкиной свекрови. Ускорила шаг, вслушиваясь в слова.
- Да что же это такое?! Почему ты такая косорукая? Этот кувшин в магической лавке ещё моей бабушке в приданое купили. В нём молоко никогда не скисало!
Когда я подбежала к калитке, ругательства и крики уже стихли, свекровь, впереди, и сёстры, за ней, спешили от погреба к дому. Наверное, девочки на крики бросили работу и сбежались, а теперь торопятся обратно. Я заметила, что Лиза странно двигается: то ли хромает, то ли идти нормально не может, перекособочилась как-то.
- Ты ногу повредила, Лиза? – взволнованно окликнула я сестру, проходя через калитку.
А сама чуть ли не в панике: а что, если да? Скорую здесь не вызовешь…Рентген не сделаешь…
- Нет, - ответила сестра и отвела глаза в сторону.
Время приближалось к ужину. Вот-вот должны были вернуться с работы Афанасий и его отец. Дарья суетилась возле котлов на магической плите. Интересная, кстати штука. На столе, на четырёх одинаковых невысоких камнях, которые совсем не нагреваются, лежит большой, плоский и гладкий, железный квадрат. По его центру, снизу, подставлен совсем маленький нагревающий магический прибор. Мы всю еду готовим на этой удивительной плите. Я быстро приспособилась: если надо сделать слабее нагрев, отодвигаю котелок подальше от центра. Сейчас Даша все котелки к краю отодвинула. Видимо, всё уже готово и сейчас оставлено, так сказать, в режиме «подогрев».
Мы с Таней накрывали на стол. Свекровь что-то безостановочно бурчала. Лиза спряталась в выделенной нам комнатушке.
Я всё время решала, когда будет лучше поведать, что сегодня начали строительство нашего дома. Думала о том, что скоро смогу уйти отсюда, забрать Лизу и Таню, и довольно улыбалась.
- Она Лизу по спине деревянным черенком от лопаты ударила. Сильно. Очень.
- Как?!
- Сестра несла из погреба кувшин с молоком, этот её, магический, в котором напитки не портятся. Грязь скользкая… Лиза чуть не упала, руками взмахнула, кувшин уронила. А он разбился, даром, что магический.
Татьяна улучила момент, чтобы рассказать мне о случившемся с Лизой, когда в комнате остались только она, я и Дашка. Меня будто в ледяную прорубь окунули! Бросила на стол ложки, которые собиралась раскладывать, и кинулась к сестре. И, вроде бы, бегом побежала, а сама медленно иду, ноги будто отнимаются, не слушаются.
Лиза лежала на своей лавке, прямо поверх постели, на спине.
- Ты как? – спросила полушёпотом, присаживаясь сбоку от неё, возле коленей.
- Шевелиться больно. Но я могу встать, если что-то надо… помочь, – девочка начала приподниматься.
- Лежи-лежи, глупая. Скажи лучше, у тебя ноги нормально шевелятся? Слушаются? Дышать не больно? Глубоко вдохнуть можешь? Она тебя по лопаткам ударила? Или по рёбрам попала? – с трудом сдерживая сильное волнение, спрашивала я, а душа в это время корчилась в муках от чувства вины. Это я допустила, чтобы такое случилось с девочкой.
- Машенька, ну ты чего! Не волнуйся так. Ноги шевелятся и слушаются, дышу глубоко. А стукнула меня Дашкина ведьма, из-за того, что я кувшин разбила, по пояснице. Конечно, очень больно, особенно, если наклоняться… Из-за этого, когда в дом вошли, я на большой ящик в прихожей присела, чтобы ботинки легче было снять. Когда поднялась, в глазах потемнело и зелёные мушки появились. В общем, нехорошо мне стало, и я обратно, на ящик, кулём завалилась.
