– Нормально-то нормально, да только он записку оставил. Папаша проболтался.
Карри сплюнул на землю и размазал плевок носком кеды.
– И что в ней было? – предчувствуя неладное, спросила Настя.
– Типа, пропал, искать не надо. А, вот ещё! – Карри вскинул палец вверх. – Там было про какую-то коробку – на этом моменте его папашу я не понял: он бурчал невнятно. Вспомнил! – вдруг подхватился Макс. – Рябой писал, что проиграл кому-то. Только во что, кому – не разобрал. Плохая связь была.
– Что это может значить? – Настя поджала губы недоверчиво. Она совсем не хотела, чтобы парни догадались, насколько она нервничает.
– Не знаю, – Макс пожал плечами. – Отец его сказал: думает, что Рябой с преступниками связался.
– Он, и правда, странный был в последнее время, – подал голос Пашка. Длинные пряди колыхнулись вдоль лица, Ненашев, выглянув на минуту, снова скрылся в них, как сом в водорослях. Все это время он стоял молча, и, когда заговорил, Настя вздрогнула.
– Да, – сказала Настя, вспомнив лицо Рябого. – Я тоже заметила.
Настя попыталась собраться с мыслями.
– Так, что мы имеем. Звонок от папаши Рябого. Все. Я правильно понимаю?
Карри кивнул.
– Это еще ни о чем не говорит. Он мог просто сбежать.
Это был удар в яблочко. Не нужно было объяснять, что она имеет в виду. Все они прекрасно знали, что за человек отец Рябого. Настя помнила случай, когда имела счастье с ним познакомиться. Это случилось в маленьком дворе, что у аптеки, прямо за углом дома, где жил Рябой. Там они иногда собирались раньше. Они не выбирали это место специально, просто однажды зависли в нем и им понравилось. Двор окружали липы, и с улицы было почти не разглядеть, кто они там. Не то, чтобы они от кого-то прятались, но им нравился эффект.
В то утро они договорились встретиться там же. Удобно устроившись на качелях, они обсуждали планы на день.
– Предлагаю в Гагарин махнуть. Позагорать можно. Там, говорят, новый спот>2 открыли.
– Тащиться далеко? Проще к нашим, хоть время сэкономим.
– Наши уже надоели.
Карри не успел закончить сразу. Высокий, с отекшими глазами мужчина появился будто ниоткуда. В нем не было ни капли сходства с сыном: темноволосый, смуглый, он ничем не напоминал рыжего, конопатого Рябого. Поэтому никто не придал значения, когда он ввалился под липы – мужик и мужик – а сам Рябой не видел, сидел спиной. Мужик ворвался в их круг так быстро, что никто не успел среагировать, да и что бы они сделали? Первым делом он схватил Рябого за шкирку и начал орать страшным голосом:
– Гаденыш! Я тебя не отпускал, слышишь?!
Рябой слетел с качелей как перышко, хотя мужик не выглядел качком и, к тому же, был слегка нетрезв. Настя, Макс и Пашка стояли и молчали, как прибитые гвоздями, пока отец тащил Рябого к дому, а тот почти не упирался, только бормотал:
– Папа, ну ты что!
Никто так и не узнал, чем так провинился Рябой. Сам он потом оправдывался:
– Сложности у него сейчас на работе. Партнер бизнес отжимает.
С тех пор они переместились сюда, под арку у «Вавилона». Рябого про тот случай больше никто не расспрашивал. И вообще… не расспрашивали ни о чем.
– На тренировке прилетело, – объяснял он синяки на лице.
Настя в очередной раз подумала, что от такого отца она бы точно сбежала. Куда угодно. Ее мысли прервал неуместный вопль Карри.
– Может, в банду попал? Или в секту? Наши кварталы обрастут маньяческой репутацией, йухху!
